Коллектив Майнд

Лицо Пеллегрини было будто грубо вырублено из тяжелого гранита: мощныескулы, большой лоб. Широкие полоски мешков под небольшими карими глазами делаливзгляд по-мужски брутальным и очень проницательным. Глубокие складки на чутьвпалых щеках и вокруг рта создавали впечатление, что его ум находится впостоянном мысленном напряжении. Высокий и статный, по выправке было видно, чтоон бывший военный: Пеллегрини долго служил Африке, а потом пришел работать вполицию в отдел по борьбе с наркотиками.

Работал очень эффективно, мог стать главой департамента, но не вышло. Онсчитал, что в нем было все для того, чтобы взлететь на самый верх, и мешалатолько итальянская фамилия. Несколько раз были неплохие шансы, но каждый разего кто-то обходил, и обязательно это был обладатель исконно французскойфамилии, что постепенно взрастило в нем, в парижанине, злобу насоотечественников.

Однако его нелюбовь к ним была прерывистой, как пунктир. Чужим обижатьфранцузов он не давал. Как-тодавно Пеллегрини смотрел футбольный матч, международный финал между ЛондонскимАрсеналом и Олимпик Марсель. Олимпик проиграл, пропустив в концовке два гола,которые забил игравший за Арсенал французский легионер. Пьяный болельщикангличан, сидевший в баре, бросил хамскую реплику, что только самые лучшиефранцузы имеют право пахать на английских полях. Пеллегрини поднялся и однимнесильным, но точным ударом свихнул тому челюсть. Полицейский – не полицейский,а кровь у него была настоящая, по-итальянски горячая.

Но, тем неменее, Пеллегрини все же недолюбливал чистокровных французов, особенно парижан,за их высокомерие по отношению к южанам-итальянцам, и отзывался о них иногдадаже с чрезмерной жесткостью. Он полагал, что платит им той же монетой,относясь к ним так же, как они обращались с ним. Как и в последний раз, когдаего снова отодвинули на второй план, а вакантное место начальника отдела поборьбе с наркотиками занял единственный настоящий друг – Жиль Готье. Пеллегринисчитал себя более подходящей кандидатурой, и особенно обидно было уступитьместо лучшему другу.

И все-таки он,наконец, поднялся, став главой нового престижного Департамента ОЭ. Теперь вседолжно было измениться, Пеллегрини мог по-настоящему развернуться и показатьсебя во всей красе. Тогда он думал, что проведет остаток службы в жутко важнойи увлекательной работе… Как же он ошибался.

Полгода спустяГотье из патриотических соображений сдал свою ОЭ. Он уговаривал и убеждалПеллегрини пойти вместе с ним и другими офицерами. Убеждал, что они прекраснозаживут на океане где-нибудь в Бордо, в то время как их креатив будет дальшеслужить на благо отечества и мира. Пеллегрини отказался. Он, наконец, достигсвоей мечты, да еще в таком перспективном новом департаменте и не готов былраспрощаться со своей новой должностью.

Пеллегрини былрад, что не пошел сдавать ОЭ вместе с Готье, а теперь и не мог бы этогосделать, потому что подписал контракт о несдаче. Кто-то наверху спохватился,что полиция такими темпами останутся без качественных кадров, и ввел мораторийна скачивание ОЭ для высшего полицейского состава.

Первое времяего работа была интересной, с новыми технологиями ловить преступников сталолегко. Но очень быстро мощь «Коммуны» выросла настолько, что его работапревратилась в рутину. Да и не только его – практически всей полиции.

Пеллегрини безособого интереса читал отчет о нападении. У него возникла идея о том, чтонеплохо было бы оказаться под ласковым южным солнцем. Он решил съездить туда,на место "громкого теракта", пока еще свежи следы и есть в чемпокопаться, с кем поговорить. Чем только не займешься от скуки, да и получитсяпозагорать немного. Он позвонил в монакское Агентство и попросил ничего нетрогать, пояснив, что выезжает для дополнительного расследования.

Айзек проснулсяближе к полудню. Несмотря на жажду и стучавшее отбойным молотком в висках похмелье,поднялся быстро; он не находил себе места. Осушил два стакана воды, стало лучше.Адреналин от успешного знакомства по-прежнему поступал в кровь, вызывая приятноевозбуждение. Айзек метался по квартире как лев в клетке и ничем толком не мог заняться.

Байки пришел тольков час.

– Так себе, -пробурчал он вместо приветствия.

– Что? – не понялАйзек.

– Говорю, живешьты так себе. Дыра дырой. Черти что, – и помолчав, добавил. – Серьезно, Айзек, якак будто к себе домой зашел.

Айзек оценил ирониюкороткой ухмылкой.

Они подошли куже включенному компьютеру. Айзек открыл файл и показал базы данных. Байки присвистнул.

– Ох, ты! Базыданных – это моя слабость, моя любовь, – с ноткой самодовольства сказал он. – Ага.В прямом смысле, вижу базу данных, вхожу в нее, нахожу ее слабость и ломаю.

Байки плюхнулсяна стул перед компьютером и бегло просмотрел список.

– А, – слегкаразочаровано произнес он. – Тут ничего ломать не надо.

Айзек взял у Байкимышку, пошевелил ей в поисках курсора, и пояснил, что база данных полезна для того,чтобы найти сообщников. Там он отыскал Байки, там же видел и других единомышленников- Айзек рассказал про Волански, про потенциальных кандидатов. Про девушку постеснялся.