Коллекция бывших мужей

— Так он же киллер, наверное, какой-нибудь, а ты за ним бегаешь! — возмутилась я. — А если б он тебя…

— Да, ладно, — несерьезно хмыкнул он, — я тоже не учитель танцев. — И пожал пренебрежительно плечами. — Издержки профессии: бегаем, стреляем иногда.

— Идиотизм! — сдалась я и поймала следующую, тут же растревожившую меня мысль: — Так ты его догнал?

— Ну не совсем чтобы догнал, но, скажем так, задержать преступника удалось, — напустил туману Илья.

— Ты его что, убил, что ли? — оторопела я.

— Да что с ним сделается! Ну подстрелил маненько, так вон он сидит в машине, более-менее целый, — он кивнул головой в сторону полицейской машины. — Устал в атаке, теперь отдыхает в наручниках. А то бегай за ним, а у меня возраст со статусом уже не те, чтобы стайером выступать.

— Но он же тебя мог… — грозным тоном начала я фразу.

— Ой, Кира Андревна, — дурашливо усмехнулся Илья, — не надо делать мне лицо. — И пояснил: — Кто-то из нас двоих должен был подстрелить кого-то: не он меня, так я его. Мне второй вариант нравится больше.

Со столь весомым аргументом не поспорить, но меня начинало потряхивать от запоздалой реакциии на стресс, злилась я все сильней, и на ком-то же надо было лечить свои нервы — не удержалась:

— Что ты несешь, Башкирцев! — возмутилась я.

— Пытаюсь тебя успокаивать, — удивленно посмотрел он на меня.

— Если ты так успокаиваешь, то предпочту остаться угрюмой и растревоженной!

А он рассмеялся и поцеловал меня в лоб.

Я-то имела еще много чего ему сказать, но именно в этот момент надо же было подъехать старшему оперуполномоченному Марчуку, и что ему глупенькому в кабинете не сиделось — получал бы сводки с «фронтов» по телефону и прихлебывал бы чаек. Так нет, принесло его на собственную голову, видимо, еще до конца не прочухал, что такое Илья Георгиевич и чего от него можно ожидать.

Ну так щас объясним!

Башкирцев, увидев вышедшего из машины Марчука, изменился в лице, и вся дурашливость в момент испарилась с его лица, он подобрался, словно ощетинился, волчьи глаза чуть сузились и сверкнули. Я даже как-то не позавидовала товарищу капитану, положила успокаивающим жестом ладонь Башкирцеву на руку и тихо попросила:

— Илья.

Ну чтобы он не очень расходился, да и нервы собственные поберег. Конечно, он понял, но, видимо, как раз таки свои нервы он и собирался поберечь, основательно прооравшись на тех, кто попал под раздачу и косвенно был виноват в том, что с нами сейчас приключилось.

— Нормально все, — ответил он спокойно, посмотрев на меня.

Что значило: я тебя услышал, понял твою заботу, благодарен, но поступать буду, как считаю нужным.

Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, понимая и чувствуя, как бывало раньше в нашей совместной жизни, с полуслова, с одного взгляда.

И он совсем мимолетно, еле заметно улыбнулся мне правым уголком губ и… пошел навстречу Марчуку.

«Ну извини, капитан — усмехнулась я мысленно. — Сделала, что могла, сам подставился!»

А настроение у меня внезапно само собой улучшилось! И я не без удовольствия заняла более удобную позицию для наблюдения, сложила руки на капоте джипа и приготовилась лицезреть сцену «избиения младенцев».

Надо отдать должное — вступление перед первым актом разбора полетов было впечатляющим — Илья Георгиевич с таким выражением лица подходил к группе коллег, что способен был одним своим видом воодушевить на крутые подвиги.

Отрывался Илья Георгиевич с огоньком и от души!

— Какого хрена ты уткнулся в одну версию?! — гремел он на всю улицу своим прекрасно поставленным голосом. — Тебе сказано было: разрабатывай и других фигурантов! Нет, уперся, придурок: на ней все сходится! Обиделся на барышню, допечь ее захотелось! Сопляк!! Допек, что стрельбу в центре города развели, как в девяностых, гангстеры хреновы!! Скучно жить стало в городишке?! «Тихо вокруг»?!

Марчук что-то пробурчал крайне недовольно. Понятно, с гремевшим во всю ширь Башкирцевым ему не тягаться, но лучше бы он промолчал, ей-богу, как-то он неосмотрительно…

— Полномочия?! — взревел еще пуще Илья Георгиевич. — Да я тебе, сопляку, мандатиками трясти не стал, пожалел, не хотел мешать работать!! Я тебе такие властные полномочия предъявлю, что ты с начальством своим на пару по лимону добровольно в задницу засунете, чтобы кислее было!

Эта пламенная речь перемежалась легким, можно сказать, бытовым матерком.

А хорошо, да? — порадовалась я.

Но вскоре грохотания Башкирцева пошли на убыль, диалог принял более спокойные и продуктивные формы, и о чем они там беседовали, мне уже слышно не было, к тому же в это время врачи приехавшей «Скорой помощи» закончили возиться с задержанным, пересадили его к себе в машину под конвоем двух полицейских, доктор подошел ко мне, и я вынуждена была отвлечься от наблюдений.

Да и не слышно стало совсем их беседы — подъехало еще несколько машин, как я поняла, с каким-то полицейским начальством и машина местных телевизионщиков, полезших было поснимать-поспрашивать.