Коллекция детективов

Бетти, девушка-гримерша, плакала, закрыв лицо руками. Крейг Гейтс орал на нее и размахивал руками, собираясь дать ей еще одну пощечину.

— Спокойнее, мистер Крейг, — предупредил я, встав между ними. — Иди, Бетти. Увидимся попозже.

Кулак Крейга со свистом прорезал воздух. Реакция спасла меня от полновесного удара, но все же он был достаточно чувствителен, и я полетел кубарем. Кровь бросилась мне в лицо, и, сжав кулаки, я вскочил на ноги, готовый дать сдачи.

— Не делай этого, Стив.

Тихий спокойный голос отрезвил меня, и я перевел дыхание, чтобы расслабиться. Вмешательство режиссера помогло мне спасти свою работу, а Крейгу Гейтсу — физиономию стоимостью в миллион долларов. На этот раз.

Всю следующую неделю я избегал встреч с Гейтсом, разговаривая с ним только когда этого нельзя было избежать. Он продолжал донимать Бетти из-за каждого пустяка. Его блинчики были то сыроваты, то пережарены; на глаза был плохо наложен грим — он не оставлял ее в покое, и при виде его Бетти начинала бить дрожь. Что же до меня, то эта съемочная площадка стала самым противным местом, где мне когда-либо приходилось работать. Бак Бейкер был профессионалом до мозга костей, чтобы позволить себе сорваться, но было видно, что он начинает с нескрываемым отвращением относиться к своему напарнику.

На второй неделе работы начались самые ответственные и тяжелые трюковые съемки. Вот тут уж мы действительно отрабатывали свои гонорары до последнего цента, и времени ни на что больше не оставалось.

По сценарию герой, которого играл Гейтс, должен был на полном скаку вылететь на вершину пятидесятифутового утеса и вместе с лошадью прыгнуть в реку внизу. Чет Джексон для трюка облачился в костюм Гейтса, а тот пытался объяснить, как Чету предстоит действовать. И тут Сноукинг, жеребец Бака, подался вперед и, прежде чем я успел вмешаться, толкнул Гейтса мордой. Белокурый красавчик потерял равновесие и лицом вниз полетел в кучу навоза.

Захлебываясь от ярости, Гейтс вскочил под раскаты смеха и, отчаянно ругаясь, пнул белого жеребца ногой в живот. Испуганное животное вскинулось от боли. Я изо всех сил вцепился в поводья. Когда мне наконец удалось его успокоить, чей-то предостерегающий крик заставил меня обернуться.

Гейтс, выдернув штырь из операторской тележки, подкрадывался к всхрапывающей лошади. У него были глаза убийцы. Но не успел он сделать и пары шагов, как Бак Бейкер резко развернул его к себе и кулаком в перчатке в классическом ковбойском стиле нанес правый боковой удар по смазливой физиономии. Выронив штырь, Крейг выругался и попытался нанести ответный удар. Бак поднырнул под него и провел комбинацию «раз-два», после чего соперник без сознания рухнул на землю. Спокойно обведя всех взглядом, Бак поправил на голове свой стетсон и тихо сказал:

— Ни один сукин сын не смеет бить мою лошадь.

Он взял у меня поводья и повел за собой Сноукинга. И мне почему-то показалось, что он помолодел.

Последующие два дня прошли как нельзя лучше. Крейг Гейтс не показывался из своего трейлера. Его агент попытался было развопиться, но Бак все еще оставался такой звездой, тягаться с которой ему было не по силам. Бак молча выслушал его, а потом послал Бохэна куда подальше.

СЪЕМКИ ПОДХОДИЛИ К КОНЦУ, единственной приметой конфликта было явное стремление Гейтса превзойти стареющего актера. Опыт Бейкера позволял пресекать их с легкостью, пришедшей за многие годы съемок, и напарник то и дело без видимых усилий со стороны Бака попадал в дурацкое положение.

В одну из жарких ночей я внезапно очнулся от крепкого сна, сам толком не понимая, что меня обеспокоило. Полежав так несколько секунд, я встал и, в чем был, вышел из трейлера. Легкий ветерок обдал меня прохладой. Со стороны конюшен донесся чей-то стон. Я кинулся туда.

В середине загона лежало на боку большое белое тело Сноукинга. Голова его была откинута, и широко раздутые ноздри мучительно подрагивали в агонии. Схватив в трейлере штаны и на ходу натягивая их, я помчался звонить ветеринару…

— Я сделал все что мог, — покачал головой доктор Гонзалес. — Примите мои соболезнования.

Сдавленные рыдания Бака Бейкера прорезали тишину, я сам чуть не заплакал. Я-то знал, как сильно человек может привязаться к коню, а для Бака смерть Сноукинга прервала последнюю ниточку, связывавшую его с годами славы.

Вик обнял Бака за плечи:

— Мне искренне жаль, Бак. Но ведь он уже был в годах — рано или поздно это должно было случиться.

Бак кивнул.

— Я понимаю. Просто я сентиментальный старый дурак…

И тут доктор Гонзалес, складывая свои инструменты, сказал:

— Эта лошадь погибла от ламинита. Я предполагаю, кто-то постарался обкормить ее до смерти.

Лицо Бака стало жестким. Мы уставились на конюха Текса Дженкинса. Парнишка потрясенно обвел всех взглядом и вскинул руки.

— Подождите! — закричал он. — Я тут ни при чем! Я всем лошадям задал обычную порцию корма, а остатки отнес на склад.

— Ты уверен? — спросил Вик.

— Да, сэр!

Не проронив ни слова, Бак направился в сторону хранилища, мы в молчании последовали за ним. Он открыл дверь, вошел и тут же вышел с пустым мешком.