Коллекция геолога Картье

— Да, Хантер, западня, — с насмешливой грустью подтвердил Парсонс. — Вопрос стоит так: либо вы предоставите нам ваш новый метод разделения урана на изотопы, либо ваше славное имя будет опозорено и осмеяно, и сын ваш также будет опозорен, и осмеян, и навсегда изгнан из научной среды. Насколько мне известно, Ричард женат на девушке из хорошего семейства, известного в науке, имеет двух малолетних детей, ваших внуков, Хантер… Я жду вашего решения!

Парсонс снял свои золотые очки, подул на них и стал протирать стекла носовым платком.

Хантер молчал, опустив голову. Он не видел никакого выхода. Пусть он совершил тяжкий грех против себя, против правды, сдавшись на мольбы умирающей жены. Но он не может нарушить данной клятвы, не может теперь, в искупление своей собственной вины, предать сына, его ни в чем не повинную жену, его малолетних детей. Не в силах он и сдаться на милость этих злых безумцев, вернуться к работе, цель которой — истребление миллионов людей, уничтожение цивилизации. Это убеждение и эта решимость зрели в нем долгие годы, он столько переговорил, столько передумал вместе с Гарри, своим милым другом юности, что сейчас, когда, наконец, жребий брошен…

— Я жду вашего решения, Хантер.

Но Хантер молчал. Он знал, что говорить с Парсонсом, уговаривать его бесполезно. Дело не в Парсонсе, а во всей этой бездушной и страшной государственной машине, находящейся в полном распоряжении чудовищных промышленных концернов и прислуживающей им военщины. Что может он, Хантер, — теперешний, оступившийся Хантер, — противопоставить этой беспощадной силе, воплощенной сейчас в Парсонсе?..

— Завтра я сообщу вам мое решение.

Хантер поднял голову, но глаза его под оптическими стеклами не казались уже ни большими, ни грозными. Затем он встал с кресла, постоял, будто в раздумье, и неверной походкой пошел к двери.

— Помните, Хантер, — визгливо крикнул вслед ему Парсонс, — третьего не дано! Или — или…

Но Хантер нашел третий выход.

Через два часа в кабинете Парсонса раздался телефонный звонок.

— Хелло!

— Мистер Парсонс, это я, Билл. Полчаса назад профессор Хантер застрелился у себя на квартире…

— Ну-у… — растерянно протянул Парсонс. — Не может быть…

— Я вместе с полицией вошел в квартиру и получил на руки адресованное вам письмо.

— Ах ты, бог мой!.. Ну, ничего не поделаешь, вези сюда письмо, Билл.

Вскоре Билл, агент, постоянно ходивший по следам Хантера, доставил Парсонсу письмо в запечатанном конверте. В письме было всего две строки, без обращения и без подписи:

«Я сделал свой выбор. Прошу не преследовать моего сына, это было бы теперь бесполезной жестокостью».

— Увы, — пробормотал Парсонс, — теперь это и правда бесполезно…

Он взял телефонную трубку.

— Это Парсонс, Лиззи. Дайте мне босса.

— Хелло, — послышался в трубке спокойно-равнодушный голос человека, которого все учреждение именовало боссом — хозяином.

— Только что покончил самоубийством профессор Хантер, босс.

— Причина!

— Альтернатива. Та самая, о которой я вам докладывал.

— Ясно. А с Нельсоном как?

— Увы, босс, его биография чиста и прозрачна, как стеклышко. Никаких данных!

— Так или иначе, Парсонс, но их новый метод должен быть у нас в руках. О нем уже прослышали в Комиссии, о нем стало известно самому Джадсону. А Джадсон скоро начнет осваивать новое, небывалое по масштабам месторождение урана. Пошлите специалиста в лабораторию, где работали Нельсон и Хантер, пусть поговорит с молодыми учеными. Словом, действуйте, Парсонс, но раздобудьте мне этот метод во что бы то ни стало!

— Будет сделано, босс. Новое месторождение — в Штатах?

— Нет, Парсонс, в Африке, там идет сейчас последняя проверка… Передайте в прессу и на радио, что причина самоубийства Хантера — раковое заболевание… Но Нельсон, Нельсон! Неужели ни единого пятнышка? Такой жизнелюб, сангвинический темперамент? Право, вы удивляете меня, Парсонс. Античные боги и те, как известно, были не без греха!..

— Вы правы, босс, и, как всегда, блестящи. Я еще поищу, подумаю, возможно, найдутся и другие возможности…

— Подумайте, Парсонс.

В трубке послышался короткий щелк, разговор был окончен. Парсонс сохранял почтительное выражение лица, обождал еще с четверть минуты, затем осторожно положил трубку на рычаг.

3. МОЛОДОЙ ХАНТЕР

Парсонс поднял голову от стола, за которым работал, и взглянул на стоявшего перед ним молодого человека, который уже добрых десять минут терпеливо ждал, когда, наконец, обратят на него внимание. Это был статный широкоплечий человек лет двадцати восьми, прекрасно одетый, с красивым, правильным энергичным лицом, плакатный американец. Именно плакатный: лицо его было лишено каких-либо индивидуальных черт, и невозможно было сказать, умный он или глупый, добрый или злой, честный или бесчестный.

— Ну, что вы там еще принесли? — презрительно спросил Парсонс. — Опять какую-нибудь чепуху?