Коллекция неловкостей (СИ)

Интересно, что теперь будет? Что скажет Антон, когда проснется? Будут ли они встречаться? Или сразу жить вместе? А может, Антон испугается того, что сделал? Нет. Она тряхнула головой и зажмурилась. Такого не будет. Он ведь не испугался вчера. Он знал, что делает. А просто так, ради развлечения, Антон не пошел бы на секс, по крайней мере, не с ней. Он не из тех, кто «поматросил и бросил».

«Все будет хорошо», — вдруг поняла она и улыбнулась, глядя на знакомые черты лица, стараясь врезать в память этот момент. Они поговорят и вместе решат, что делать. Конечно, он не влюблен в нее. Но ведь они не чужие люди, и вчера он ясно дал понять, что она ему нравится. Они придут к Денису, все объяснят, и тот не станет возражать. Все будет хорошо.

Раде жутко хотелось поцеловать Тоху, погладить по щеке, обнять изо всех сил. Но она не стала будить любимого, а решила устроить сюрприз. Она надела шелковую сорочку, — теперь это будет самая счастливая ее вещь! — и отправилась готовить завтрак.

Холодильник пустовал. Зато в шкафу с запасами ей удалось отыскать сладкие сухари с изюмом и банку консервированных персиков. Пока закипал чайник, Рада достала поднос, разложила на тарелке кусочки персиков, достала несколько сухарей. Потом почистила зубы, умылась, привела в порядок волосы и налила две кружки кофе.

Когда она вернулась в спальню, Антон еще спал. И снова девушкой овладела гордость, потому что этот роскошный мужчина в кровати принадлежал ей. Она поставила поднос на тумбочку и залезла рукой под одеяло. Кончиками пальцев она провела по его груди, погладила живот и стала спускаться вниз. Антон улыбнулся во сне, а потом резко открыл глаза и поднял голову.

— Рада? О, Господи! — он откинулся на подушку. Видимо, он осознал, где находится, и что случилось ночью.

— И тебе доброе утро, — улыбнулась она. — И прекрати уже без конца вспоминать Бога, когда меня видишь. Не такая уж я и страшная.

— Просто когда ты рядом, остается надеяться только на Него.

— Очень мило. А я вот принесла тебе завтрак в постель. Не разносолы, конечно, но лучшее из того, что смогла найти.

— Спасибо. Я люблю персики из банки.

Антон сел в кровати и поставил на колени поднос.

— Присоединишься? — спросил он с набитым ртом.

— Еще как, — сказала она и присела рядом.

Когда скудный завтрак закончился, он убрал поднос и повернулся к Раде.

— Нам надо поговорить.

— Прямо сейчас?

— А когда еще?

— Ну, скажем, через полчаса. Или через час, — она хитро улыбнулась.

— Рада!..

— Что Рада? Рада ничего, — она потянулась и легонько поцеловала его в уголок губ.

Он жадно ответил на поцелуй, рывком подмяв ее под себя.

Увлеченные ласками, они не слышали ни шороха гравия под колесами, ни звука открываемой двери. И когда Антон запустил руку под сорочку, они услышали возглас, который заставил их испуганно отпрянуть друг от друга.

— Вы что, совсем охренели? — на пороге комнаты стоял Денис.

Рада поспешно натянула одеяло.

— Денька, я… — Тоха пытался подобрать слова.

— Рада, выйди отсюда, — жестко сказал Денис, не отрывая взгляда от Антона.

— Но послушай… — попыталась возразить она.

— Рада, быстро.

— Денис, мы оба взрослые люди и можем делать все, что угодно.

— Ты уже показала, какая ты взрослая, — сказал Денис. — С тобой я потом поговорю. Выйди из комнаты.

— Тош, скажи ему! — взмолилась Рада. — Мы не должны оправдываться, пусть примет все, как есть.

Но Антон молчал, опустив глаза.

У нее все оборвалось внутри. Он все-таки струсил. Она молча встала с кровати и прошла мимо брата. Накинула куртку и вышла на крыльцо. Пурга приветственно замахала хвостом. Рада присела на ступеньку и почесала собаку за ухом.

— Пурга, он опять струсил, — пожаловалась Рада собаке. — Я не нужна ему. Все кончено, понимаешь?

Пурга смотрела на девушку большими глазами, которые казались печальными из-за обвисшей морды.

— Конечно, сейчас мой братец, главный поборник морали, устроит ему разнос. И он, поджав хвост, откажется от всего.

Рада встала и обошла дом, чтобы заглянуть в окно спальни. Антон в одних джинсах стоял посреди комнаты, понуро опустив голову, так что волосы упали на лоб, и держался за подбитую скулу. Денис метался из угла в угол и орал. До нее доносились приглушенные обрывки фраз.

— Черт побери, она же девочка! Я доверял… Думал… Сестра… Жеребец недоделанный! … был моим лучшим другом!

Рада вдруг поняла, что смертельно устала. Ей казалось, что сегодня она стала женщиной, и не только для себя, но и для Антона. Но вышло, что для него она оставалась неуклюжей девчонкой. Она видела, что Антон корит и ненавидит себя за то, что сделал. И она была даже рада, что брат съездил ему по физиономии.

Она вернулась на террасу, переоделась в джинсы и блузку, взяла рюкзак и пошла на электричку. Ей не хотелось видеть ни брата, ни Антона. Она ненавидела обоих. Тоху — за то, что отрекся от нее, брата — за то, что все испортил.

— Прости, Пурга, некогда было лезть за тушенкой, — Рада похлопала собаку по загривку и вышла за ворота дачного поселка.

Пурга, которая до этого плелась следом, уселась в воротах и долго смотрела, как исчезает за соснами знакомая фигура.