Коллекция неловкостей (СИ)

— Во мне, пожалуй, — Рада протянула Антону шоколадку и развернула одну себе. — Как-то все глобально не складывается. Для меня измена — это самое страшное, понимаешь? Хотя откуда вам, мужикам, знать, у вас все мысли в одном месте.

— Откуда мне знать? Я тебе скажу. Во вторник я узнал, что Лида переспала с Вероновым. Застал ее в гримерке у него на коленях. Мило, не правда ли?

— О, Господи… Я даже не знала… А почему ты ничего не рассказал?

— А как я мог рассказать, если вы с Денисом в один голос меня предупреждали на счет нее? Не хотел выставить себя идиотом.

— Да брось, все забывают о здравом смысле, когда влюбляются.

— Самое интересное, что я даже не был в нее влюблен. Просто симпатичная девушка… Мне хотелось настоящих отношений, найти кого-то, кто будет понимать, поддерживать. Хотел в ней видеть светлого чистого человека, но не увидел всего остального.

— Да уж, светлые волосы — это не всегда светлые помыслы. Иногда это просто перекись водорода, — улыбнулась она.

— Вот видишь, как только у тебя появилась возможность перемыть кому-то кости, настроение сразу улучшилось.

— Тебе очень было плохо от ее измены?

— Скорее от самого факта измены, чем от того, что это была именно она. Я… Просто я так никогда не смог бы поступить.

— Я знаю.

— Откуда, интересно?

— Потому что ты — самый надежный человек на свете. Я ведь поэтому в детстве в тебя влюбилась. Ой, зря я вспомнила, — Рада с досадой потерла лоб. — Это глупо.

— Ничего страшного. Ты была маленькая, а я с тобой всегда возился, вот и все. Тебе просто так казалось.

— Нет, не казалось! И я была не маленькая, когда призналась тебе! Мне как раз исполнилось восемнадцать лет. Ты сам мне на последнем звонке говорил, что я превратилась в настоящую женщину.

— Я не помню такого, но скорее всего, я просто хотел тебя поддержать. Рада, прекрати поднимать эту тему.

— А почему, интересно? — взвилась она. — Я понимаю, ты щадил мои чувства тогда, но теперь-то можешь рассказать, чем я тебя не устроила?

— Рада, перестань!

— Почему «перестань»? Почему ты просто не можешь ответить мне честно? Почему вообще никто не желает со мной считаться? Давай, я тебе помогу: «Рада, ты не вышла физиономией, о какой любви могла идти речь?» Или так: «Рада, ты толстая, побойся Бога, куда ты лезешь?» Или вот еще: «Рада, я люблю стройных фигуристых блондинок, а ты вызываешь у меня отвращение!» Это же так просто: взять и сказать правду!

— Что ты несешь! Все совсем не так…

— А как еще? Просвети меня. Я отлично помню, в какой ужас ты пришел от одной мысли, что нравишься мне.

— Да, я пришел в ужас! Но не потому, что ты тут наговорила, а потому, что ты мне всегда была как младшая сестра! Я учил тебя плавать, защищал от мальчишек, мазал тебе коленки зеленкой, выгораживал перед взрослыми. Да одна мысль о том, что между нами может что-то быть, была дикой!

— Но ведь я выросла! Я ведь перестала быть ребенком с разбитыми коленями. Неужели я настолько уродлива, что ты не мог хоть чуть-чуть подумать обо мне… по-другому?

— Не надо, прошу тебя…

— А почему не надо? Я ведь должна знать, что со мной не так! Почему я не нравлюсь нормальным мужчинам, таким, как ты? — Рада встала и бросила плед на пол, оставив только белую сорочку с алой отделкой. — Смотри, что не так?

Она уперлась руками в бока и повернулась кругом.

— Рада, я тебя умоляю, прикройся, — тихо сказал Антон.

— Не прикроюсь, пока ты не скажешь, что со мной не так. Почему я тебе не нравилась?

— Господи, да что на тебя нашло! — Антон покачал головой и стал внимательно разглядывать рисунок на кружке.

— Нет уж, не смей опускать глаза!

В девушку словно бес вселился, щеки горели, сердце колотилось почти в самом горле, но старая обида отчаянно толкала в спину. Она взяла руку Антона и положила себе на бедро.

— Вот тут слишком толстая, да? Или тут? — она провела его рукой по своему животу. — Или, может, у меня некрасивая грудь?

— Рада! — заорал Антон и отдернул руку. — Что ты творишь?!

— Вот видишь! Даже сейчас ты можешь на меня только злиться! — обида поднималась в ней, скрутила желудок, перехватила дыхание, пока, наконец, не достигла глаз. Первая капля оставила соленую дорожку на щеке. Антон глубоко вздохнул.

— Что ж ты у меня за дурочка такая! Ну, не плачь. Иди сюда, — он усадил ее на диван и обнял за плечи.

Она уткнулась носом в его ключицу и всхлипнула.

— Ревушка… Ну кто тебе сказал, что ты толстая? Ты замечательная, ты красивая, ты женственная.

— Но тебе-то не нравится, — пробурчала Рада в его рубашку.

— Все мне нравится. Я не хотел тебе говорить, но тогда, после твоего признания… Я был в шоке, конечно, но никак не мог выбить все это из головы. Ты поцеловала меня, и я почувствовал… То, что не должен был, то, что не хотел чувствовать. И сам испугался этого. Наверное, даже своей реакции испугался больше, чем твоих чувств. Ты была мне как сестра, но после этого вечера я вдруг стал обращать внимание… — Антон замялся, — на твое тело. Меня стали раздражать твои свидания. Так что знай, что ты самая настоящая красавица.

— Правда? — Рада подняла лицо и посмотрела ему в глаза.

— Правда, — серьезно сказал он.