Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1960-е

Так прошел вечер. Он заходил почти во все пивные, останавливался почти у всех ларьков. Наконец одна пивная оказалась закрытой. Он грубо выругался, петляя побежал вдоль по улице. Но другая пивная тоже была закрыта. И третья, и четвертая. Он попробовал ворваться в какой-то большой ресторан, но его грубо оттолкнули и пообещали вызвать милицию. И тогда Он весь обмяк и, прислонившись к стене дома, стал медленно сползать на землю. Улыбка испугалась, что вот Он сейчас упадет… Но тут подошел дворник, взял его за шкирку и сильно тряхнул. Он вырвался и, болтаясь из стороны в сторону, побежал посреди улицы. Уже погасили фонари, когда они добрались до гостиницы. Швейцар открыл дверь. Он прошел мимо швейцара и, шатаясь, стал рыться в карманах.

— Она-то с вами? — с улыбочкой спросил швейцар.

— Кто?

Швейцар кивнул.

— А, это моя секретарша, — заикаясь, пробормотал он.

Швейцар хмыкнул и пропустил ее в гостиницу. Они поднялись на лифте, прошли длинный коридор. Он долго громыхал ключами. Наконец дверь открылась, да так неожиданно, что Он в полный рост растянулся на ковре. Полежав несколько минут неподвижно, Он поднял ногу и пинком захлопнул дверь. За дверью долго что-то громыхало. Скрипнула кровать, и все стихло. Она приоткрыла дверь и бочком пробралась в комнату. Он лежал, закинув ноги на спинку кровати.

— А, явилась?.. — пробормотал он. — И куда это вы давеча подевались?

Улыбка молчала.

— Вы какая-то не такая, я какой-то не такой, — пропел он. — Все мы какие-то не такие, — прибавил он, подумав. — Да что это, в самом деле! — Он приподнялся на локте, но потерял равновесие и упал лицом в подушку.

— Что ты об этом думаешь? Что ты думаешь обо всем этом? Подойди, скажи!

Улыбка подошла.

— «У капель — тяжесть запонок, и сад слепит, как плес, обрызганный, закапанный мильоном синих слез…» — сказала она.

— Ай-яй-яй! — пробормотал он. — Начинается. — Он приподнял голову и обвел комнату мутным взглядом. — Есть тут кто?

— Есть.

— Ты что-нибудь говорила?

— Да, я прочла стихи.

— Ты тоже?

— Что?

— Напилась?

— Нет.

— Тогда что?

— Я прочла стихи, которые вы однажды читали в лесу.

— Я? Стихи? В лесу? Да я и в лесу-то ни разу не был.

— Были.

— Спятила?

— Прочтите мне стихи.

— Стихи? Какие такие стихи? «Эники-беники, си колеса, эники-беники ба!» Дальше забыл… Ах да! «Вышла буква А!» Все. А теперь — ложись! — И Он повернулся лицом к стене.

Через минуту Он уже храпел. Улыбка подошла, заглянула через плечо. Это был Он.

— Проснитесь, — попросила она.

Он не отвечал. Она всхлипнула и стала всхлипывать все громче и громче.

— Ты плачешь? — не оборачиваясь, спросил Он.

Она не смогла ответить.

— Всегда-то ты плачешь, — сказал Он. — Ну, женюсь! Обещал, значит, женюсь. Получу развод и сразу женюсь. А теперь ложись.

— А стихи? — сквозь слезы выдавила она.

— О-о-о! — простонал он. — Да не знаю я никаких стихов. Отвяжись ты от меня. — И Он спрятал голову под подушку.

Она плакала навзрыд.

— А, вспомнил! — Подушка отлетела. — Знаю еще один, это — последний. Вот тебе крест, не знаю больше ни одного. «Плюшевые мишки, зайцы, погремушки — дарят детям с елки детские игрушки. Желтые иголки на пол опадают, все я жду, что с елки мне тебя подарят». Ну, чем не стихи? Самые настоящие стихи. Ай да я! А теперь ложись. Завтра натура, опять не выспимся. Да не реви ты так громко. Ну, можешь чуть потише? Вот так можешь продолжать. Спокойной ночи.

Когда она проснулась, Он стоял над ней и озадаченно грыз ноготь. Она села на кровати, Он поспешно отошел к окну.

— Голова тяжелая, — пробормотал Он и опасливо покосился на Улыбку. — Хочешь молока? Первое средство — горячее молоко с сахаром.

Он подошел к телефону, набрал номер.

— Принесите, пожалуйста, горячего молока. Двадцать три. С сахаром, пожалуйста.

— Ну, а теперь рассказывай. — Он присел на кровать.

Улыбка молчала. Ей вдруг страшно захотелось спать, в глаза словно насыпали песку, и не было сил открыть их. Она уткнулась лицом в подушку.

— Э-э-э… — сказал Он, — ты это постой. Сначала скажи, кто ты такая.

— Я — Улыбка, — сказала она.

— Что такое?

— Меня так зовут.

Он озадаченно хмыкнул.

— Ну, допустим, — сказал Он. — Допустим, что тебя так зовут. Но как ты, Улыбка, попала ко мне в постель?

— Так, — сказала она.

— Гм, — сказал Он.

Принесли молоко. Она выпила два стакана, и спать захотелось еще сильнее. В голове что-то гудело, и глаза сами собой закрывались.

— Нет, ты не спи. — Он тряс ее за плечо. — Помнится, ты что-то говорила про стихи. Ты поэтесса?

— Что?

— Ты пишешь стихи?

— Нет. Я работаю дворником.

— Гм, но ты читала какие-то стихи?

— Это вы читали.

— Я?

— Да, вы эти стихи читали однажды в лесу.

— Ты уверена, что это был я?

— Да.

— Ну, тогда рассказывай.

Она стала рассказывать. Он слушал сначала с недоверием, потом с удивлением, наконец лицо его неопределенно и как бы мечтательно расплылось.

— Вспоминаю… — приговаривал Он, — будто что-то было, будто во сне… Коза, голубой автобус, прекрасные принцы. Невеста… Я обещал ждать тебя. Ну, ты видишь, я не выполнил обещания.

— Да, — сказала она, — я вижу.

— И что же ты думаешь делать?

— Спать.