Коллекция поцелуев

Это зрелище впечатлило меня больше, чем следовало, по ощущениям походя на удар под дых. Рядом со мной охала и вздыхала Кензи. Надо признать, это действительно было красиво. Мне пришлось несколько раз сглотнуть образовавшийся в горле ком. Оглянувшись, я не нашла ни Дина, ни Монику, заключив, что она, скорее всего, уже видела это, сказала «да» и счастливая пошла на урок. С тяжелым сердцем я поплелась вместе с остальными наверх по ступенькам в здание школы. Добравшись до кабинета английского, я устало плюхнулась на свое место. Ревновала ли я? Определенно да, но это была не совсем обычная ревность. Мне жутко нравился Дин, но следовало смириться с фактом, что я ему вовсе не нравлюсь. Осознание этого жгло мою душу, но я сама была в этом виновата. Ему всегда нравилась только Моника. Она была моей подругой, и через меня он хотел подобраться к ней. В этом не было ничего такого. К тому же я хотела вовсе не Дина, а любви в целом, отчего злилась на саму себя. Я не хотела жаждать любви, но такая уж я уродилась. А потом Моника. Никогда не думала, что мы вот так возьмем и перестанем дружить. Сложно было принять тот факт, что она только что получила самое классное приглашение на бал, которое я видела, а меня не было рядом, чтобы порадоваться за нее и обнять. Все это было так неправильно. Горечь утраты душила меня.

Рядом со мной кто‐то остановился. Повернув голову, я увидела, что это Дин, и невольно тяжело вдохнула. Краска стыда залила лицо.

– Привет, – кашлянув, выдавила я.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я кивнула.

– Угу. Мне понравилось твое… м-м… твои цветы. Вышло очень мило.

Я заставила себя поднять голову и посмотреть на него, проигнорировав румянец, отчетливо выступавший на щеках.

– Она мне отказала, – спокойно сказал он.

Во мне все так и сжалось, и я охнула.

– Что?

– Ну, дословно она сказала «может быть», но мы оба знаем, что это означает «нет».

Он пожал плечами, будто ничего страшного не произошло, однако это была фальшь. Ему было больно. Я тупо уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Он рассказал мне об этом не просто так. Прозвенел звонок, и Дин прошел на свое место. Я посмотрела ему вслед, однако встретилась взглядом с Джоэлом, неотрывно смотревшим прямо на меня. Перехватив мой взгляд, он тут же натянул на голову капюшон, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. А ему‐то что от меня нужно? Я повернулась обратно к своей парте, пытаясь переварить слова Дина. Почему Моника ему отказала? Единственная причина, пришедшая мне в голову, – из‐за меня.

– Доброе утро, пиктонцы, – донесся голос президента школьного совета из динамика. – Прошу всех встать для произнесения Клятвы верности.

Я встала вместе со всеми и, приложив руку к сердцу, повторила клятву. Затем все снова сели.

– Прослушайте, кто вышел в финал по голосованию на звания принца и принцессы выпускного бала. Квинтон Грин. Кайл Фэйрчайлд. Дин Прескотт. – Класс поздравил всех трех претендентов. Я взглянула на Дина, на его лице не было и тени улыбки. – Далее: Моника Санчес. – В этот момент я ощутила прилив гордости за подругу. – Мика Вашингтон. И Зэй Монро. А теперь номинанты на короля и королеву…

Что?! Голос из динамика приглушил шквал голосов, со всех сторон поздравлявших меня, а также усиленно застучавшая в висках кровь. Я не могла поверить, что только что услышала свое имя. Я не хочу идти на бал. А вот Дину и Монике нужно идти – еще больше, чем прежде.

Я вновь посмотрела на Дина, но его коронной улыбки по‐прежнему не было и следа. Он смотрел куда‐то в потолок. Затем мой взгляд метнулся к Джоэлу, пожиравшему меня глазами. Вновь встретившись со мной взглядом, он закрыл глаза и задремал. Ну и ладно. Тем временем на меня участливо смотрел Таро, как обычно, одним глазом, не закрытым челкой. Я засмущалась, и пришлось отвернуться.

До самого звонка я сидела в подавленном настроении. Моника была где‐то наверху, на уроке естествознания. Будет непросто добраться до нее, не опоздав на собственный урок, но это было необходимо. Я побежала. В пропахшем серой коридоре научного крыла я налетела на нее, едва не сбив с ног. Я схватила ее за руку, отчего она удивленно посмотрела на меня немного покрасневшими глазами.

– Моника! – запыхавшись, крикнула я.

– Что? – Она легонько отняла руку, потупившись в пол.

– Почему ты отказалась? Ты должна сказать «да»!

Она сжала зубы.

– Я еще никому об этом не говорила.

– Он рассказал мне! – Глаза у Моники широко раскрылись. – Ему очень грустно, Моника.

Чувство вины омрачило ее лицо, плечи поникли. – Он переживет. Это того не стоит.

Я была права. Она отказалась идти с ним из‐за меня.

– Послушай, Моника, прости меня, – я все еще тяжело дышала. – Мне не стоило…

– Нет, это ты прости меня. – Она сглотнула. – С самой субботы чувствую себя ужасно. Зачем мне это, если ты больше не будешь со мной разговаривать.

Я не буду с ней разговаривать?!

– Моника, со мной все в порядке. Ты должна пойти с ним. Он… хороший парень.

– Я не хочу, чтобы ты злилась на меня или грустила.