Коллекция с пыльного чердака

- У выдуманного героя оказался вполне реальный последователь. Логика вас не подвела. Каково же было мое удивление, когда спустя несколько дней после убийства Кенешевых, в слуховом окошке дома, где жили сотрудники больницы, я увидел молодого князя! Он делал мне знаки, подзывая к себе. Признаюсь, в первый момент я испугался, подумав, что мне явился призрак, но все же прошмыгнул на чердак. И не зря – в глубине заваленного рухлядью помещения, у слухового окна стояла старая больничная койка и стол, за которым сидел мой самый лучший друг! Живой и невредимый… Я бросился к нему, и мы обнялись. Но радость встречи была омрачена тяжелыми воспоминаниями. Орест рассказал, что бандиты напали на них неподалеку от Дубовки, выволокли из экипажа и начали стрелять. Он то ли от страха, то ли подсознательно спасая свою жизнь, упал и скатился в овраг. Это спасло юноше жизнь, а остальные его спутники были застрелены на месте. Бандиты забрали все ценности, подожгли экипаж и покинули место преступления. Когда они убрались, Орест вылез из оврага, но нашел на дороге только обгоревшие трупы. Он был в шоковом состоянии, не знал, что делать и даже сам не понял, каким образом вернулся в опустевшую усадьбу. Его тянуло домой, возможно, ему казалось, будто все случившееся – кошмарный сон, и стоит только вернуться под родной кров, как он закончится. Но Орест жестоко ошибался – страшные воспоминания преследовал его долгие годы… Впрочем, у молодого князя был светлый ум и железная воля. Хотя боль от потери казалась нестерпимой, в ту роковую ночь он сумел взять себя в руки. Орест знал, что теперь, когда его близкие мертвы, он должен сам заботиться о своей безопасности. И о сохранности коллекции… Да-да, в этот ужасающий момент он думал о картинах, понимая, что обязан сохранить их. Однажды, Орест сказал, что сделал это в память о матери и еще потому, что коллекция была достоянием России. Он понимал, что невозможно прятать картины на территории усадьбы, которая в любой момент могла подвергнуться ограблению. И тут князь вспомнил об одном безопасном месте, куда вряд ли бы сунулись даже самые отпетые бандиты. Речь шла о расположенной неподалеку от усадьбы психиатрической лечебнице. Без промедленья Орест навьючил на своего коня Воронка бесценный груз и еще до рассвета покинул барский дом.

- Но как ему это удалось? Ведь в коллекции было более полусотни работ… – прервала рассказ Стодольского Юля. – Такое количество холстов и на подводе-то не увезешь.

- Княгиня Кенешева уже давно планировала уехать из этих мест. Она собралась в дорогу, но все медлила, не решаясь покинуть свой дом. По ее распоряжению самые большие картины сняли с подрамников и скатали в рулоны, упаковав для перевозки. И хотя все было подготовлено заранее, дом она оставляла в страшной спешке, узнав, что этой ночью имение собираются разграбить и сжечь. Слух оказался ложным. Возможно, его подбросили те самые негодяи, что устроили засаду на дороге. Счет шел на часы, может быть даже на минуты. Кенешева была так напугана и так торопилась, что уехала налегке, почти ничего не взяв с собой.

Стодольский замолчал. Воспоминания давались ему нелегко – он словно перенесся на много десятилетий назад, вновь увидел юного Ореста, вспомнил своих безвременно умерших сестер, представил себя маленьким наивным мальчонкой.

- А дальше? Что было дальше? – прервала раздумья старика нетерпеливая Женя.

- Орест взял с меня слово молчать, а я предложил свою помощь. Несколько раз мы ходили в усадьбу, брали кое-какие необходимые вещи. Я старался раздобыть для Ореста еду, хотя это было нелегким делом. Князь собирался провести в своем убежище всю зиму – по чердаку проходили трубы отопления, и теплое пристанище ему было обеспечено. Орест все еще надеялся, что в стране воцарится порядок, большевиков свергнут, и он сможет вернуться к себе домой. Он хотел переждать смуту. А пока князь обустраивал свой временный дом – расчистил часть помещения, навел уют и даже повесил небольшие картины, те, что не потребовалось снимать с подрамников. Но эта относительно спокойная жизнь длилось недолго, местонахождение беглеца обнаружили две девочки, дочери нового доктора. Несмотря клятву молчания, которую дали Женя и Нина, Орест опасался, что его пребывание в этом убежище перестанет быть тайной, и решил покинуть его.

- А они сдержали обещание, - сказала Женя. – Прабабушка долгие годы никому не рассказывала о том, что увидела на чердаке. Она доверила эту тайну только своему дневнику.