Коллекция с пыльного чердака

— Женя с Мишей должны непременно куда–нибудь поехать этим летом! Костя отправляется на море, дети без него будут скучать. Они так привыкли друг к другу, что без этого мальчика им будет просто нечем заняться. К тому же, хотя у нас здесь, в Березовой роще экология неплохая, но все же город – это город, а лето надо проводить вдали от цивилизации.

— Мам, соглашайся!

— Пожалуйста! Мы с Женей очень тебя просим!

Сторону внуков приняла и Марья Васильевна:

— А в Дубовке они попьют козьего молочка, подышат лесным воздухом, да и речка там не чета нашей – чистейшая. Загорят, окрепнут не хуже, чем на море. Я за ними присмотрю, они со мной не пропадут. К тому же там «Шерлока Холмса» ждет серьезное расследование, — улыбнулась она. – Так что скучать не придется.

Доводы были такими убедительными, что, в конце концов, мама не могла с ними не согласиться:

— Хорошо, будь по–вашему. Но для начала я сама туда съезжу. Лично посмотрю на этот рай возле психушки.

Сказано – сделано, в ближайшее воскресение мама с бабушкой отправились в Дубовку снимать дачу. Домой они вернулись усталые, но довольные – им удалось снять небольшой домик совсем рядом с лесом и недалеко от речки. Маме это тихое, спокойное место понравилось, и теперь она уже не беспокоилась за своих детей, уверенная, что они прекрасно отдохнут на природе.

— Хозяйка дома, Дарья Тихоновна, всю жизнь проработала в больнице нянечкой и знает всех ее сотрудников, — сообщила Марья Васильевна. – Возможно, ее рассказы пригодятся вам в ходе расследования.

— Это хорошо, это нам очень даже подойдет, — обрадовался «Шерлок Холмс».

— Вот и отлично, — подытожил отец, — в следующие выходные перевезем вас.

Оставшиеся до переезда дни были заняты сборами. Мама стирала, гладила, папа достал из кладовки старый гамак, а бабушка собирала посуду и составляла списки покупок. Она немного нервничала, ведь перед ней стояла трудная задача – наладить нормальное питание в непривычных для горожан деревенских условиях, да к тому же успевать присматривать за двумя сорванцами, которых трудно было удержать на одном месте. Возможно, Марья Васильевна в другой ситуации не рискнула бы брать на себя такую ответственность, но ей самой очень хотелось пожить в Дубовке, вновь посмотреть на те места, где когда–то бывала ее мама.

4

Юля обосновалась на окраине деревни Васино. Девушка всегда мечтала пожить в настоящей деревенской хате, но действительность несколько разочаровала ее. В бревенчатом доме было жарко, душно, низенькие окошки оказались намертво заколочены и не пропускали в помещение чистый, напоенный ароматами трав воздух. Впрочем, Юля горевала недолго, она собиралась целыми днями бродить по окрестностям, разыскивая материал для своей дипломной работы и возвращаться в дом только для ночевки. А вот с хозяйкой девушке повезло – баба Пелагея славилась в округе, как известная рассказчица, знавшая множество местных легенд и, вероятно, могла сообщить Юле немало интересных сведений из истории этих мест. Пелагея Петровна тоже была довольна, ей сразу понравилась скромная вежливая москвичка, внимательно ловившая каждое ее слово.

В сумерках, когда все дневные дела уже были закончены, баба Пелагея поставила самовар, достала из кладовой варенья и прочие домашние вкусности, напекла пирожков с толченой картошкой и позвала к столу свою квартирантку. Проходившая за бесчисленными чашками ароматного чая беседа была неспешной, но чрезвычайно увлекательной. Очень старая, но еще крепкая женщина начала свой рассказ:

— Хоть места тут благодатные и привольные, да только последние лет восемьдесят неспокойные. Все началось с того дня, как супостаты порешили нашу княгиню. С тех пор и стал заглядывать сюда нечистый, творить свои козни против роду человеческого. Перво–наперво объявился в наших краях призрак невинно убиенного Ореста, сыночка княжеского. Его мужики из нашей деревни частенько видали – бродит горемыка по развалинам барского дома, саван на нем окровавленный, а глаза, как звезды сияют. Жуть! И все вздыхает, стонет так жалостно, что нутро холодеет. Не знает его душа покоя, потому он и мается. А усадьбу с того дня все наши проклятым местом считают. До сих пор там может такое померещиться, что спать потом ночами не будешь.

— Очень, очень интересно, — проговорила Юля, которая, в общем–то, не верила в чудеса, но сейчас испытывала страх – было в интонациях рассказчицы что–то мистическое и жуткое. – Скажите, Пелагея Петровна, а где могила княгини и ее сына?

— Сгинула без следа. Мужики в спешке похоронили их прямо возле дороги, а потом позабыли то место. Надо бы им в освященной земле покоиться, да время тогда было безбожное, вот и закопали их, как нехристей безродных. Оттого и беды наши пошли!

Баба Пелагея с невозмутимым видом повернула краник самовара, подливая гостье чай:

— Да ты угощайся на здоровье, али тебе мои пирожки не нравятся?

— Спасибо, все просто замечательно, только вы рассказываете очень интересно, поэтому про еду забываешь.