Коллекционер

Зашипел с кучи отбросов кот, поднял голову храпевший под стеной нищий, проводил троицу мутным взглядом.

– Эдоо… шоо? – пропыхтел он вслед, но они уже свернули за угол.

Снова вышли на берег реки, но совсем не такой, как ранее, с настоящим бульваром, оградой, лавочками и аккуратно высаженными деревьями. Пройти еще немного на запад, Золотоструйная повернет, и окажешься на пятачке, где обычно толпятся городские художники, поскольку вид на дворец там потрясающий. Два золотых за портрет на фоне стен и башен…

– Вот мы и пришли, – сказал Олег, поворачивая на восток, туда, где бульвар заканчивался тупиком, просто упирался в стену нависшего над водой дома из красного кирпича.

Можно сказать «спасибо» ране в бедре за то, что не придется лупить себя.

«Дырка» открылась лишь со второй попытки, распахнулась, как огромный радужный глаз.

– Это проход? – осведомился Лрэн.

– В другой мир, – подтвердил Олег.

– Пусть она идет первой. – Рыжий лореец указал на Ингеру.

Девушка подняла бровь:

– Боишься?

– Страхуюсь, – ответил он.

– Что с другой стороны? – Ингера уже смотрела на Олега.

– Лес, обычный, – сказал он. – Животных опасных там немного, но аборигены есть. Лучше держать оружие наготове и смотреть по сторонам.

– Хорошо. – Она отвернулась и решительно шагнула к «дырке».

Радужное сияние мигнуло и засияло с новой силой, девушка исчезла без следа.

– Но почему такая несправедливость? Отчего мы лишены подобного дара? – пробормотал Лрэн через сжатые зубы. – Почему не можем ходить в другие миры, как вы?

Олег только плечами пожал. Если верующий может адресовать такой вопрос Всевышнему, то атеисту и вовсе нет смысла его задавать!

– Но ничего, мы разберемся и научимся. – В словах лорейца звучала фанатичная вера в науку, в свое государство, основанное на власти ученых и технократов, в мощь человеческого разума.

Через мгновение Олег остался на берегу один. Он не знал, близко ли погоня, знают ли инквизиторы о том, куда направились беглецы, или прочесывают город наугад, но оставаться в Лирморе ему было очень неуютно…

«Дырка», как всегда, сдавила проводника, и в следующий момент он въехал мордой в разлапистую ель.

– С прибытием, – насмешливый голос Ингеры прозвучал над самым ухом.

– Угу… – буркнул Олег, выпутываясь из колючих веток.

Пахло хвоей, под ногами шелестели высохшие иголки, ветер шуршал в кронах и раскачивал стволы. Видно было метров на десять, дальше обзор закрывали деревья, стоявшие тесно, как солдаты в строю.

Лес напоминал обычный русский, но только на первый взгляд. Если присмотреться, то обнаруживались маленькие, но порой ошеломляющие отличия – например, грибы, похожие на мухоморы, но ярко-синего цвета, или пятна воняющего гнильем мха, такого черного, словно его долго и упорно мазали дегтем или смолой.

– Ну и мирок, – пробормотал Лрэн, глядя в зенит, туда, где безмятежно купалось в лазури зеленоватое солнце.

– Вон там должна быть река с чистой водой, – сказал Олег, показывая на восток. – Сколько мы тут пробудем? До вечера по цадскому времени?

– Да, примерно так, – отозвался лореец. – Так что веди к реке, проводник. Отыщем местечко поуютнее и там останемся.

Из чащобы, где на каждом шагу приходилось разводить ветви и протискиваться между стволами, выбрались метров через пятьсот. Стряхнули с одежды налипшие иголки и клочья паутины и затопали дальше по редколесью, где разлапистые, напоминавшие дубы деревья стояли на почтительном расстоянии друг от друга.

Вскоре показалась река или, скорее, широкий ручей, неспешно бегущий меж зеленых берегов.

– Осторожнее, там топко, – предупредил Олег, когда Лрэн направился к воде.

Несмотря на уведомление, ноги промочили все.

– А съедобные твари тут водятся? – спросила Ингера, когда они утолили жажду и разместились в тени одного из «дубов», на заросшем травой пригорке. – А то есть охота. Ведь так?

– Водятся, но стрелять не советую. – Соловьев покачал головой. – Нашумим. Аборигены услышат, и тогда охота начнется уже на нас.

– Да ладно. – Лрэн пренебрежительно махнул рукой. – Что могут сделать какие-то дикари? Скажи лучше, ты знаешь, что за оружие использовал тот человек, что находился в кабинете Цагене?

Да, угловатая штуковина, несколько небрежно скрепленных полос темного металла… Грохот, куда более сильный, чем от пистолета или револьвера среднего калибра, и удар, после которого Транта отшвыривает назад, в дверной проем, и из разорванного горла брызжет кровь…

– Нет, – сказал Олег. – Я, конечно, не эксперт по всяким таким штукам, но нет… Даже не представляю.

– Вот и я не представляю, – развел руками лореец. – У нас в стране подобного нет, и это значит, что нет и во всем Центруме, при всем уважении к секретным полигонам Сургана. – Последовал кивок в сторону Ингеры.

– И я с таким не сталкивалась, – призналась девушка. – Кто он вообще такой? Откуда взялся? Один из тех таинственных «союзников», о которых Цагене упоминал еще в учебном лагере?

Олег хотел было ответить, но в этот самый момент уловил в зарослях шорох.

– Ложись! – гаркнул он и прижался к земле.