Коллекционер чудес (СИ)

Зимняя дорога – очень скучное занятие. За окном экипажа проплывали унылые заснеженные поля, так похожие друг на друга, что Аурике вскоре стало казаться, что они ездят кругами. Над белым одеялом полей иногда поднимались таинственные струи прозрачного пара и обретали человеческий силуэт – и девушка в разорванном платье мчалась по снегу, простирая руки к экипажу, и от ее хрупкой фигурки веяло такой тоской, что хотелось расплакаться. Стоило Аурике всмотреться, как призрак ударялся о землю и рассыпался пригоршней брызг, чтоб потом, когда она отведет взгляд, снова подняться от снега.

– Марьва, – объяснил Тобби. – Посмертный отпечаток заложной покойницы. Лучше не смотри на нее.

Аурика решила не уточнять, почему. Даже на всякий случай задернула занавеску на окошке со своей стороны.

Прогноз погоды, который Аурика прочитала в газете перед отправлением, не обманул, мороз усиливался, и постепенно Аурика начала мечтать лишь об одном: добраться до места назначения и сесть поудобнее.

На одной из станций возле экипажей бегал мальчишка–газетчик, несмотря на мороз, одетый в легкую клетчатую куртку, примету своей профессии. Паренек размахивал белоснежными газетами и орал во всю глотку:

– Вангейнский убийца возвращается домой! Новый кошмар Эверфорта! Мастер сабель и колдовства снова дома! Вангейнский убийца вводит весь север в ужас!

На газеты был спрос – большая часть сумки мальчишки уже опустела. Тобби купил газету, оставил сдачу, и довольный паренек побежал дальше. Когда экипаж вновь двинулся в путь, Аурика поинтересовалась:

– Что там пишут про кошмар Эверфорта?

– Про меня-то? – усмехнулся Тобби и прочел: – «По нашим данным, бывший министр инквизиции Дерек Тобби, известный крутым нравом и беспощадный к преступникам и политическим противникам, возвращается на историческую родину. Он получил известность не только во время недавнего кризиса власти. Тобби прославился тем, что в дни переворота, организованного Амикусом Мейерном, в одиночку вырезал штаб мятежников в Вангейне, включая самого Мейерна…»

Аурике захотелось стать как можно меньше ростом. Она вжалась в угол экипажа и испуганно подумала: неужели этот рафинированный джентльмен, кошмары которого она отгоняла уже две ночи, способен на массовое убийство? Собственноручное? Да такие тяжелее пера и папки с бумагами не поднимают и наверняка падают в обморок, увидев комара… Тобби правильно оценил выражение ее лица и спросил:

– Я вас пугаю, да?

Аурика хотела соврать, но все-таки призналась:

– Да. Пугаете.

Сейчас она с трудом сдерживала желание выскочить из экипажа и убежать по сугробам неведомо, куда. Тобби свернул газету и бросил ее рядом с собой, затем откинулся на спинку сиденья и, задумчиво глядя в окно, произнес:

– А вы можете разговаривать с мертвыми. В каком-то смысле меня это тоже пугает. Представляю, что я умер, а вам захотелось со мной поговорить – и я буду вынужден вам ответить… – он сделал паузу и добавил: – Так что давайте не будем бояться друг друга – и поладим. Я бы очень этого хотел.

Должно быть, во взгляде Аурики было что-то, заставившее его добавить:

– Вы очень хорошо справляетесь с моими кошмарами. Даже дышится легче.

«Возможно, это потому, что письма сожжены», – подумала Аурика. Некоторое время они смотрели друг на друга, и Аурика первой не выдержала этого молчаливого поединка. Она вежливо улыбнулась и спросила, словно ставила точку в разговоре:

– А можно мне газету?

Тобби улыбнулся в ответ, кивнул и вновь взял свою папку с бумагами.

– Не замарайте ручки, – сказал он. – Отвратительная печать, краска так и лезет.

Передовица «Эверфортских вестей» была посвящена приезду бывшего министра. С дагерротипического портрета смотрел сдержанный и очень серьезный мужчина, настоящий государственный сановник, но истерический тон статьи говорил о том, что в Эверфорт едет самое страшное чудовище за всю историю города, и горожанам лучше спрятаться куда-нибудь подальше и поглубже.

Содержание второй страницы было похоже на роман ужасов в темно–синей обложке. Аурика некоторое время вчитывалась в статью, а затем сказала:

– Послушайте, в городе происходят убийства девушек.

– Уже полгода, – равнодушно ответил Тобби. – Я слежу за делами на родине. Первый труп, помнится, нашли весной. Единственная дочь местного судьи. Кажется, собиралась выйти замуж.

– Обескровленный труп… – испуганно прошептала Аурика. Тобби понимающе качнул головой.

– Бывает так, что маниаки работают под народные легенды. Что там пишут? Что в городе зверствует вампир?

«…конечно, такие мысли смешны и нелепы в наш просвещенный век, но большинство горожан свято уверено, что в Эверфорте лютует упырь. Именно упыри ведут охоту на невинных дев, чья кровь утоляет их посмертный голод. Так, по крайней мере, гласит легенда», – прочла Аурика и сказала:

– Да, во всем обвиняют вампира.

Тобби неопределенно пожал плечами. В сумраке наступающего раннего вечера он и сам напоминал мифического кровопийцу – с учетом того, что Аурика успела о нем узнать, горожанам следовало бояться не вампира, а вполне реального человека с обликом респектабельного джентльмена.