Коллекционер сердец

Юнис хотела открыть рот и закричать, но тут ей нанесли сильный удар кулаком по голове. Она лежала на ковре в полубессознательном состоянии, ослепленная и онемевшая, пытаясь набрать в рот воздуха, и смутно различала перед собой мужскую фигуру. Мужчина, кем бы он ни был, стоял перед комодом, открывал ящики, выбрасывал на пол содержимое и что-то злобно бормотал. Он убьет меня, он забьет меня до смерти, он ни перед чем не остановится, для него убить человека – все равно что муху раздавить. И она поползла к тому месту, где лежал пакет, достала нож, зажала его в руке. Потом вскочила и бросилась на него. Мужчина показался ей знакомым, хоть она и никогда не видела его прежде. Выше ее на несколько дюймов, широкоплечий, смуглокожий. Он обернулся – на его лице отразилось удивление, – а Юнис с маниакальной силой и яростью вонзила нож ему в шею. Кровь хлынула потоком, мужчина закричал – то был высокий и какой-то женский крик. Растопырив пальцы, мужчина пытался защититься от ударов, но Юнис была неумолима. Она ударила ножом еще раз и еще, била слепо, куда попало – в горло, лицо, грудь, а когда он повернулся и начал отступать к двери, нанесла последний удар в основание шеи, в верхнюю часть позвоночника. Она рыдала, задыхалась, кричала: «Ты, ты, ты!» – не понимая, что делает, не понимая, откуда берется в ней нечеловеческая сила, позволяющая сделать это. Она понимала лишь одно: сделать это надо, давно пора.

Несколько часов спустя Юнис очнулась. Голова просто раскалывалась от боли. Перед глазами стояла пелена, но она все же рассмотрела какой-то неясный предмет на полу. Вернее, унюхала его, почувствовала запах – смерти? – сладковато-кислый запах гнили и уже только потом разглядела его. Тело. Мертвое тело мужчины.

Юнис была в спальне. Совершенно незнакомый человек лежал на полу, в нескольких ярдах от нее. Он был мертв, это очевидно: ковер намок от крови, из разорванной артерии натекла целая лужа. Мужчина чернокожий, лет тридцати пяти. На нем были темная нейлоновая ветровка, очень грязные брюки, разбитые ботинки. Лежал он на боку, мирно и тихо, в позе спящего ребенка, голова прижата к плечу, окровавленные губы слегка приоткрыты; глаза смотрят из-под тяжелых век в никуда. Она разглядела изгиб широкого носа, подбородок, раненую щеку – абсолютно незнакомый ей человек. И еще ясно, что застигли его в момент грабежа, когда он выдвигал ящики комода. Несколько ящиков были уже опустошены, и на полу в беспорядке валялись ювелирные украшения, нижнее белье, кофточки и свитеры. Нож с окровавленными рукояткой и лезвием лежал на ковре, рядом с телом. Можно было подумать, он принадлежал этому человеку.

Чей это нож? Откуда? Юнис никак не могла понять.

Но, словно в полусне, внезапно вспомнила, как наносила удары. С каким отчаянием и страстью!

В комнате царила тишина ночи. Ничего удивительного, ведь сейчас была ночь. Надо позвонить в полицию, объяснить им все. Я не могла поступить иначе. У меня не было выбора! Но она расскажет им не все, о нет. К чему им знать, что личная тайная ее жизнь теперь кончена. Ее и его жизнь.

Она с трудом поднялась и, пошатываясь, подошла к кровати. Взяла трясущимися руками хрупкую, искусно сплетенную вещицу, висящую в изножье кровати. Птичье гнездышко, индейский сувенир, из плотно сплетенных сухих веточек, с тонкими шелковистыми перышками в крапинку, которые трепетали от ее дыхания, словно жили своей таинственной жизнью.

«Ловушка для снов». Она стала такая сухая и хрупкая, что тотчас сломалась в ее пальцах. Рассыпалась в прах.

Солнечный ожог