Коллекционер жизней. Джорджо Вазари и изобретение искусства

«Разумеется, всё это время я был окружен большой заботой папы. И хотя он суровый человек и немногословен, тем не менее он показал мне, что любит меня и высоко ценит… Он выгнал польского кардинала Гозия из Бельведера, так что у меня теперь жилье еще лучше, потому что он меня превозносит, и я живу как король в окружении всех этих украшений, которые выражают его уважение к моим заказчикам, моим добродетелям и ко мне»[365].

Украшения, о которых говорит Вазари, были фресками Федерико Цуккаро. Но теперь, когда Вазари стал жителем этого роскошного здания, он мог отдать своему сопернику должное. Никто никогда, говорил он, не удостаивался такой милости правителя, какой удостоился он у папы Григория. Даже великий Апеллес, которому Александр Великий позволил жениться на своей любовнице.

Прожив долгую жизнь и находясь под защитой своего высокого положения, Вазари мог лучше оценить прежних соперников. Они были представителями того же поколения, так же учились рисунку и так же стремились повысить статус художника и искусства в обществе. Коллеги и соперники Вазари сделали Рим и Флоренцию двумя великими культурными столицами Европы. Когда 23 ноября 1572 года умер флорентийский живописец Аньоло Бронзино, эта новость потрясла Вазари, который только недавно прибыл в Рим. Своим горем он делился с Боргини:

«Мне очень жаль… Бронзино. И я написал письмо Алессандро Аллори [ученику Бронзино]. Сказать тебе по правде, господин Приор [то есть Боргини], я плакал о нем. Это большая потеря. Помоги Боже этим молодым людям! Надеюсь, что искусство не умрет разом, этого я боюсь. Здесь нет никого, нет никаких тем. Все бегут от работы. Я успокоил мессера Алессандро, сказав ему, что теперь его очередь продолжить дело этого прекрасного человека, такого приятного и талантливого. Я сделаю теперь всё возможное и восполню то, чем пренебрегал прежде»[366].

Бронзино родился в 1503 году, на восемь лет раньше Джорджо. Он был последним представителем того поколения, которое выковало отчетливый флорентийский стиль для герцога Козимо. Микеланджело, Россо Фьорентино и Понтормо давно умерли. А Вазари, который был младше их всех, тоже давно постарел. Дряхлеющий пожилой Козимо обращался к нему в письмах magnifico nostro carissimo («наш дражайший великолепный»). И Вазари по-прежнему был наиболее успешным художником в Италии южнее Венеции и пользовался уважением нового папы. Григорий выслал приболевшему Вазари своего личного лекаря. Вазари страдал хроническим кашлем, и ему было тяжело подниматься и опускаться по лесам, работая над фреской. Купол Брунеллески во флорентийском соборе маячил на высоте тридцати метров над полом, поэтому Вазари придумал систему лебедок, которые возносили его ввысь на платформу. Вазари переживал, что умрет раньше, чем закончит эту работу. И действительно, он успел завершить только самый верхний уровень.

Однако, несмотря на все свои жалобы, Вазари по-прежнему оставался в хорошей форме. В начале февраля 1573 года, когда дни были короткими, а ночи длинными и снег лежал сугробами на улице вокруг Бельведера, он совершил обычное паломничество в Семь церквей — путь протяженностью в двадцать километров. Папа Григорий сделал ему выговор за то, что он не жалеет себя. Вазари рассказал об этом подвиге Боргини:

«[Григорий] обнаружил, что я сходил в Семь церквей пешком, и немного поругал меня. Но я совсем не устал, так что Его Святейшество отпустил мне грехи»[367].

Молитва в Семи церквах относительно недавно стала традицией в Риме и была связана с фигурой харизматика (а впоследствии святого) Филиппо Нери. Этот флориентиец, на три года младше Вазари, переехал в Рим в 1534 году. Нери собирался отправиться за границу миссионером, но внезапно решил исполнять монашеские обеты в Риме среди бедных и больных.