Коллекционер жизней. Джорджо Вазари и изобретение искусства

Недавно эта картина была обнаружена и в 2000 году продана на аукционе в Нью-Йорке за 547 тысяч долларов. В 2003–2004 годах публика могла увидеть ее в рамках экспозиции Бостонского музея Изабеллы Стюарт Гарднер, посвященной Биндо Альтовити и его меценатской деятельности[221]. Поверхность картины повредилась и потерлась, и то, что раньше было светящимися пастельными тонами одеяния Богоматери и румяной кожей богов, выцвело и потускнело; темно-коричневый холст стал просвечивать сквозь слой краски. И всё же мы можем узнать в этой картине ту работу, которую осенью 1542 года Джорджо Вазари преподнес Биндо Альтовити.

Как только картина была закончена, она тут же потрясла не только самого Альтовити, но и нескольких важных зрителей. Среди них был и старый друг Вазари, писатель и художник, владелец виллы на озере Комо, где появился первый «музей», Паоло Джовио. «Когда картина эта была закончена, она своей грацией вроде как понравилась величайшему живописцу, скульптору и архитектору не только настоящего времени, но, пожалуй, и прошлого. Благодаря этой же картине я познакомился со светлейшим кардиналом Фарнезе»[222]. «Величайший скульптор, художник и архитектор» — конечно же, Микеланджело Буонарроти. Однако на этот титул были и другие претенденты.

14. Человек эпохи возрождения. Леонардо, Рафаэль, Микеланджело

Хотя Микеланджело и главный герой Вазари, важно сравнить его вознесение к славе с тем, что совершали его ближайшие соперники в борьбе за титул величайшего художника всех времен. Вазари осыпает похвалами Джотто, Брунеллески, Рафаэля и Леонардо — мастеров, ближе всего подошедших к тому уровню исполнения, которого достиг Микеланджело (по крайней мере, таково субъективное мнение Вазари). Джорджо, который сам владел разнообразными техниками и искусствами, особенно нравился тот факт, что художники вроде Микеланджело преуспели во многих жанрах. Кроме Брунеллески (про достижения которого в живописи мы ничего не знаем), все остальные были блестящими деятелями всех трех искусств, перечисленных в названии «Жизнеописаний»: живописи, скульптуры и зодчества.

Выстраивая структуру повествования, Вазари создаст смысловые параллели между тремя героями, каждый из которых доминировал в своем веке: Джотто — в четырнадцатом, Брунеллески — в пятнадцатом, Микеланджело — в шестнадцатом. Все трое были, как их описывает Джорджо, невелики ростом, неказисты лицом, если не сказать уродливы. Вазари не может обойти стороной этот неприятный факт (эстетика Возрождения связывала внешнюю красоту и красоту души) и многословно настаивает на том, что при невзрачной внешности они обладали прекрасной душой и умом. Будучи сам невысок и не слишком красив, судя по его портретам, да еще страдая экземой или псориазом, Вазари имел свои причины отстаивать важность внутренней красоты. Так, пожилой Витрувий однажды попросил императора Августа не смотреть на его немощь, а оценить вместо этого его трактат по архитектуре.

Биография Микеланджело самая длинная в «Жизнеописаниях». Посвященная ему глава отличается и наиболее стройной литературной формой, в которой всё направлено на обоснование определенной точки зрения[223]. Это ключевое «Жизнеописание» Джорджо начинает невероятно красноречиво, пустив в ход все премудрости риторики. В одном сложном витиеватом предложении он использует параллели и противопоставления, чтобы воспеть хвалу Микеланджело и в то же время заострить критический взгляд на менее великих художниках. Эта техника взята из Античности. Архитектор Витрувий начинает «Десять книг об архитектуре» с такого же бесконечного предложения. И классические ораторы, и их почитатели в эпоху Возрождения, особенно в Италии, ценили качество, которое называли copia («изобилие»), — способность сказать то же самое на разные лады, как можно более цветисто. Классическая риторика возникла как инструмент, который помогал обосновать свою точку зрения в суде. Многословие ценилось, потому что оно позволяло оратору добиться своего, не повторяясь. Современные итальянцы, будучи наследниками славной традиции, продолжают ценить изобильную речь. Поэтому Микеланджело является читателям во всем цвете пышного красноречия. Благодаря этому они должны понять, что речь идет о самом главном из художников: