Коллекционеры

— Ты сама говорила, что на это дело собираешь команду из одних звезд. С Фредди никаких проблем не будет, он работает первоклассно. Но этот парень чуть нас всех не угробил. Если бы ты не подсуетилась…

— Если бы я не подсуетилась, он бы сам что-нибудь придумал.

— Чушь собачья. Эта кассирша его уже раскусила. Он же дал ей не то удостоверение, мать его! Тупой неумеха!

— А ты-то сам, Лео, разве никогда не допускал ошибок в своих аферах? Давай-ка припомним! Как насчет Феникса? Или Джексон-Хоул?

— Да, конечно, но там речь не шла о нескольких миллионах! И мне ничего и никогда не преподносили на блюдечке с голубой каемочкой, когда я еще в подгузниках ходил, как Тони!

— Ревность не приносит дополнительных очков, Лео. Что до Тони, он вполне может работать.

— Как знать… Все дело в том, что мне, черт побери, вовсе не хочется лично убедиться в том, что он не может.

— Оставь эти заботы мне.

Лео поднял руки, сдаваясь.

— Хорошо, тогда заботься об этом за нас обоих.

— Вот и отлично. Рада, что мы договорились.

Лео побродил по комнате, засунув руки в карманы.

— Что-то еще? — спросила она.

— Ну да. Что это за крупное дело?

— Все расскажу, когда время придет. А сейчас тебе это знать не обязательно.

Лео сел на постель.

— Я ж не из ЦРУ! Я такой же кидала и аферист, как ты. И тоже никому не доверяю. — Он поизучал ее сумку. — Если тебе неохота мне все рассказать, тогда я никуда и не поеду, куда бы тебя черт ни понес.

— Ты же сам понимаешь, что наша договоренность остается в силе, Лео. Если свалишь сейчас, получишь фигу. Два мелких дела и одно крупное. Так мы с тобой договорились.

— Да, конечно, только это вовсе не предусматривало уход за малышом, который чуть не упек нас в тюрягу. Так что, дорогая леди, может, следует несколько изменить условия договора?

Она возмущенно уставилась на него:

— Что такое?! Ты намерен теперь заниматься вымогательством? И это после того, как я устроила тебе самую блестящую аферу за всю твою жизнь?

— Мне не нужно больше денег, Аннабель. Я просто хочу знать, что это за крупное дело. Или я в нем не участвую.

Аннабель перестала складывать вещи и внимательно посмотрела на него.

— Если я скажу, куда именно мы отправляемся, этого будет достаточно?

— Ну… зависит от того, что это за место.

— Атлантик-Сити.

У Лео, казалось, отлила от лица вся кровь.

— Ты что, совсем с ума спятила?! Тебе что, прошлого раза мало?!

— Это было давно, Лео.

— Для меня не так уж и давно! И чего бы нам не взяться за что-нибудь попроще, например, за мафию?

— Ат-лан-тик-Си-ти! — прошипела она по слогам.

— Да почему?! Это все из-за твоего старика?

Она не ответила.

Лео встал и ткнул пальцем в ее сторону:

— Тебя надо бы в психушку поместить, Аннабель. Если ты думаешь, что я снова полезу вместе с тобой в эту чертову мышеловку просто потому, что тебе хочется что-то доказать, то ты не знаешь Лео Рихтера!

— Самолет в семь утра.

Лео еще пару минут стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу, и смотрел, как она собирает вещи.

— По крайней мере мы первым классом летим? — спросил он наконец.

— Да. А что?

— А то! Это скорее всего мой последний перелет. И мне хотелось бы, чтобы он прошел на высшем уровне.

— Как тебе будет угодно, Лео.

Он вышел из комнаты, и Аннабель продолжила складывать свои вещи.

ГЛАВА 12

Калеб Шоу сидел в читальном зале отдела редких книг и работал. Поступило несколько заявок от постоянных читателей на материалы из фонда Розенвальда. Это требовало разрешения заведующего. Потом он провел много времени у телефона, консультируясь с одним университетским профессором, готовившим к публикации книгу о личной библиотеке Джефферсона, которую тот продал государству, после того как англичане сожгли город во время войны 1812 года. Это его собрание книг и легло в основу нынешней библиотеки конгресса. Потом Джуэлл Инглиш, пожилая женщина и постоянная посетительница читального зала, попросила принести ей один из «десятицентовых романов» Билла.[3] Ее очень интересовали серийные издания Бидла, и у нее самой, как она сообщила Калебу, была неплохая их коллекция. Стройная женщина с редкими седыми волосами, очень улыбчивая, она, как догадывался Калеб, тоже была одинока. Ее муж умер десять лет назад — это она тоже ему сообщила, — а семья разъехалась по всей стране. Именно по этой причине он всегда затевал с ней разговор, когда она приходила в библиотеку.

— Вам здорово повезло, Джуэлл, — сказал ей Калеб. — Эту книгу только что вернули из реставрации. Она здорово растрепалась, надо было ее подновить.

Он подал ей книгу, поболтал с посетительницей еще пару минут по поводу безвременной кончины Джонатана де Хейвна, а затем вернулся за свой стол. Некоторое время он еще смотрел, как эта пожилая женщина медленно надевает свои толстые очки и перелистывает старое издание, делая какие-то записи на принесенных с собой листах бумаги. Здесь по вполне понятным причинам было разрешено пользоваться только карандашами и отдельными листами бумаги, и посетители были обязаны, покидая читальный зал, предъявлять для осмотра содержимое своих сумок и портфелей.