Коллекционеры и меценаты в России

Чтение, музицирование, занятия рисованием, беседы об искусстве дополняли домашние спектакли. Все началось с живых картин. Первый театральный вечер состоялся в доме на Садовой 31 декабря 1878 г. В нем, помимо других, принял участие семнадцатилетний К. С. Алексеев (Станиславский). С 1879 г. (летом — в Абрамцеве, зимой — в Москве) несколько раз в год устраивались спектакли, и первой постановкой была драма поэта А. Н. Майкова «Два мира». В оформлении были заняты художники «Мамонтовского кружка», они же часто вместе с членами многочисленной Мамонтовский родни играли в них. В продолжение нескольких, предшествовавших каждому спектаклю недель все в доме «ходило ходуном». Писались декорации, разучивались роли, готовился реквизит и костюмы. Деятельный участник постановок К. С. Станиславский так описывал атмосферу: «Он (С. И. Мамонтов. — А. Б.) сидел в большой столовой, у чайного и закусочного стола, с которого весь день не сходила еда. Тут же толпились постоянно приезжающие и сменяющие друг друга добровольные работники по подготовке спектакля. Среди этого шума и гула голосов сам хозяин писал пьесу, пока наверху репетировали ее первые акты. Едва законченный лист сейчас же переписывался, отдавался исполнителю, который бежал наверх и по непросохшей еще новой странице уже репетировал только что вышедшую из-под пера сцену»^{433}. Ставились комедии и драматические произведения, исполнялись сцены из опер. В любительских занятиях формировалась эстетическая концепция С. И. Мамонтова, вырабатывался собственный взгляд на сценическое действие в целом и на основные его составляющие. Все это пригодилось Савве Ивановичу при осуществлении главного начинания его жизни — Московской частной оперы.

Выше уже говорилось, что театр вообще, а оперу в особенности, С. И. Мамонтов полюбил довольно рано и пронес это чувство через всю жизнь. Он не был пассивным меломаном-потребителем. Его импульсивный, творческий характер требовал активного действия. Не давала покоя и мысль о довольно пренебрежительном отношении «просвещенной публики» к национальному оперному искусству. В начале 80-х годов у Саввы Ивановича возникает мысль заняться большими оперными постановками. В 1884 г. он уже основательно подходит к организации дела и совместно с композитором и дирижером Н. С. Кротковым приступает к формированию труппы^{434}.

Любовь к искусству и высокий эстетический вкус мецената, как и осознание им задач развития важного направления национальной художественной культуры, лежали в основе всего предприятия. Он не только финансировал его, но и был душой дела и художественным руководителем. Объясняя свой особый интерес к этому жанру, писал позднее: «Опера — есть представление, соединяющее в себе чуть ли не все искусства (поэзию, музыку, пение, декламацию, пластику, живопись), поэтому она есть высшее проявление творчества. Не говоря об исполнителях и художниках, опера требует творческой силы в лице режиссера, который должен как руководитель осмысленно отбросить все банальное, пошлое, создать в общей гармонии все артистические и художественные силы и дать нечто целое, долженствующее захватить зрителя…»^{435} В России опера была представлена лишь на казенной сцене. Преобладали здесь постановки итальянской оперы с певцами-итальянцами. Что же касается русской оперы, то она, по словам любителя-очевидца, в начале 80-х годов была «в полнейшем загоне и едва влачила свое печальное существование. В ней не было тогда сколько-нибудь выдающихся певцов. Спектакли русской оперы назначались два раза в неделю, обставлялись крайне неряшливо и поэтому большей частью шли при пустом зале»^{436}.

Савва Иванович был первым, кто после законодательного разрешения в 1882 г. частных театральных трупп в столичных городах «покусился» на монополию Императорских театров. Это было смелым и рискованным начинанием. Смысл состоял не в том, чтобы учредить просто оперный театр, а в том, чтобы создать нечто качественно новое. Эстетическая концепция мецената была по тому времени несомненно новаторской. В казенных театрах смысл оперных постановок сводился к шаблонным сценическим и вокальным приемам, а сам спектакль походил на дивертисмент сольных партий, слабо связанных общим сценическим действием. Главным здесь было «выпевание нот».

С. И. Мамонтов хотел организовать все иначе. Он задумал соединить на сцене воедино певца, актера, художника, музыкальное и хоровое сопровождение и добиться того, чтобы спектакль воспринимался как цельное художественное произведение, где все и всё имело бы равноценное значение. Такая задача была трудноразрешима. Не было навыков, не существовало традиций подобных постановок и почти все приходилось начинать с нуля.