Коллекционеры и меценаты в России

Росту авторитета и влияния С. И. Мамонтова способствовала его успешная деятельность по продлению железнодорожных путей Ярославской дороги до Костромы и Вологды. Эта железнодорожная компания действовала вполне успешно и приносила хорошую прибыль^{415}.

Общероссийскую же известность как крупного и удачливого предпринимателя Савва Иванович получил с постройкой Донецкой каменноугольной железной дороги, связавшей Донецкий угольный бассейн с Мариупольским портом. Это строительство существенно ускорило индустриальное развитие этого, в экономическом отношении чрезвычайно перспективного района. В 1876 г. правительство назначило для потенциальных концессионеров торги. Каждый из претендентов должен был представить свой проект и смету строительства будущих железнодорожных линий, общая протяженность которых составляла примерно 500 верст. Одним из соискателей концессии и был Савва Иванович. Летом 1876 г. он сообщал жене: «Дело Донецкой дороги, в которое я вошел, и то положение, которое я в нем принял, вынуждают меня выдерживать до конца. Тебе было известно, что на субботу были назначены торги, результата этих торгов нет, что моя цена была весьма и значительно выше всех… Получу ли я дорогу или нет — это все равно, но во всяком случае нравственно я выиграл сильно» и заканчивает с удовлетворением: «Это первое серьезное и большое дело, где иду во главе совершенно самостоятельно»^{416}. Он одержал победу, концессию получил и на несколько лет ушел в это новое и большое дело. Донецкая дорога была в основном построена за 1878–1879 г., а окончательно строительство завершается в 1882 г., когда Савва Иванович смог констатировать, что «дорога построена прекрасно»^{417}. В начале 90-х годов она была выкуплена государством^{418}.

Предпринимательская активность не заслоняла у С. И. Мамонтова душевную привязанность к искусству. У него выработалось поразительное умение сочетать одно с другим и делать несколько дел одновременно. С искренним удивлением К. С. Станиславский вспоминал, что он в одно и то же время руководил постановкой домашнего спектакля, писал пьесу, «шутил с молодежью, диктовал деловые бумаги и телеграммы по своим сложным железнодорожным делам, которых он был инициатор и руководитель»^{419}. Тратя много времени на деловые обязанности, решая каждодневно организационные и финансовые вопросы, он не представлял себе жизни без того, что «согревало душу». Жизнь и в Москве, и в Абрамцеве была подчинена духовным запросам. Мамонтовы любили русскую литературу, постоянно знакомились с новыми произведениями. Уже в 1869 г. Елизавета Григорьевна, например, записывает в дневнике, что они с мужем всю весну «с увлечением читали «Войну и мир»^{420}. Постепенно сложилась домашняя традиция устраивать по вечерам литературные чтения. Читали сочинения Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, Н. С. Лескова, И. А. Гончарова, Ф. М. Достоевского и других, обязательно обменивались впечатлениями и мыслями.

По мере того, как в семье Мамонтовых «обживались» художники (В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, И. Е. Репин, затем В. А. Серов, К. А. Коровин, М. А. Врубель и др.), постоянно велись оживленные беседы об изобразительном искусстве, о его роли и значении в прошлом и настоящем. Обсуждались художественные выставки. Сам Савва Иванович обязательно посещал экспозиции Товарищества передвижников, был хорошо знаком с собранием П. М. Третьякова, с которым состоял в родстве и много общался. Не проходили для него незамеченными и другие явления в изобразительном искусстве. Постепенно «беседы у самовара» переросли в рисовальные вечера, где каждый мог попробовать свои силы. В них принимали участие А. М. Васнецов, И. И. Левитан, В. И. Суриков, Н. В. Неврев, В. А. Серов, К. А. Коровин, другие художники и сам С. И. Мамонтов. Это было товарищеское творческое общение людей, объединенных духовными интересами. Участница этих встреч, сестра художника В. Д. Поленова — Е. Д. Поленова писала: «То, что я и другие рисуем и пишем, когда собираемся у Мамонтовых, нельзя назвать работой. Собственно, прелесть и польза этих собраний не в том, что на них производится, а в том, что собираются люди одной специальности. Обмен впечатлений и мыслей важнее самой работы…»^{421}

В свою очередь, художник В. М. Васнецов вспоминал: «Наступление вечера, когда можно было пойти к Мамонтовым, я да и многие другие художники ждали с особым трепетом. Поднимаясь по большой лестнице, ведущей в комнаты (речь идет о московском доме Мамонтовых. — А. Б.), я чувствовал какое-то особое, приподнятое настроение, а при первых словах и рукопожатиях с хозяевами дома мне становилось как-то уютно, по-семейному… О чем только не говорилось за мамонтовским столом! Какие только вопросы не обсуждались и не затрагивались! Текущие наши работы, намечавшиеся выставки, театральные постановки, игра артистов, новые книги, газетные статьи, приезды и отъезды художников или знаменитых певцов и музыкантов, беседы обо всем этом затягивались далеко за полночь»^{422}.