Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

– Господин Соколов подозревает всех. Он недоволен, что в малых чинах засиделся вот и интригует против тех, кто выше его стоит. И помогает ему мальчишка, некий Иванцов. А сей Иванцов кто? Только коллежский регистратор. Да ещё и происхождения не сильно благородного.

– Сей чиновник не дворянин?

– Нет. Сын московского купца Иванцова.…

5

Москва.

В доме священника Кирилова.

Декабрь 1763 года.

Коллежский секретарь Соколов прибыл в дом священника Кирилова с частным визитом. Тот принял его сразу и по виду служителя божия Степан понял, что священник напуган. Очевидно, дьякон собора донес ему о вопросах, что они с Цициановым ему задавали.

В доме было пусто и никого кроме священника там не было.

– Вы один в сей час в доме, батюшка? – удивился Соколов.

– Один! – проговорил тот. – Для такой беседы свидетели не нужны. Я вас ждал.

– Меня? С чего такая честь, святой отец? Я скромный чиновник юстиц-коллегии.

– Бросьте. Хватит комедию ломать, господин Соколов. Дьякон мне все рассказал. Думаете, крупную рыбу поймали?

– Я ничего не думаю, батюшка. Может, в комнату меня пригласите?

– Идемте. Следуйте за мной.

Священник провел коллежского секретаря в горницу. Там царил полумрак, ибо ставни были плотно затворены. Кирилов поставил канделябр с пятью свечами посреди стола.

– Садитесь.

Соколов сел на один из стульев.

– Что за таинственность, батюшка?

– Вы выследили не меня, господин Соколов, – начал говорить тот. – Я всего лишь мелкая сошка. Они специально все сие сделали. Специально. Вы понимаете?

Глаза священника горели.

– Кто и что сделал? Говорите конкретнее. Я помогу вам, батюшка и вам не следует меня бояться.

– Вы, господин Соколов, напрасно беседовали с нашим дьяконом в церкви. Они уже знают об этом и потому не дадут вам зайти слишком далеко. Он ведь сообщил не только мне, но и тем, кто стоит там.

– Где там? Говорите яснее, господин Кирилов! Сие в ваших личных интересах.

– Они…

Но далее дослушать Степану Елисеевичу не удалось. Сильный удар по голове свалил его с ног….

6

В канаве у трактира «Царский» в Москве.

Декабрь 1763 года.

Погода стояла мерзкая. Мороза не было, и выпавший снег растаял. Всюду были лужи и грязь.

Соколов очнулся от холода. Он лежал в воде, и тело его сотрясала мелкая дрожь. Он хотел открыть глаза, но почувствовал, что некто потрошил его карманы, очищая их от денег. Степан не пошевелился, ибо по опыту знал, сразу же может получить нож в бок. Стоило и далее прикидываться бесчувственным телом.

– Ну что там, Митрофан? – послышался чей-то голос со стороны.

– Да нет ничего более при барине, – ответил тот, кто шарил по его карманам. – Видать все остальное пропил. Напрасно я только сапоги замочил в этом болоте клятом.

– Дак кафтан с него сдери.

– Не нужно. Измазан весь и порван. Что за такой выручишь? Шпагу заберу и все. Пусть валяется в грязи и дальше.

– Да хрен с ней со шпагой. Возни много. На кой она нам? Три рубли такой цена не больше. Отсюда видать. Крест есть ли на нем? Шею посмотри?

– Уже смотрел. Простой крестик-то у него. Не золотой.

– Тогда идем отседова. А то не ровен час, увидит кто.

Воры ушли прочь, и Степан открыл глаза. Он приподнялся и, ухватившись за ветку дерева, встал на ноги.

«Как голова болит, – подумал он. – Ничего не помню. Как это я сюда попал и где я?»

Он был у трактира «Царский» в грязной канаве с нечистотами. Это место ему было хорошо известно. Он понял, что не захлебнулся лишь потому, что его голова лежит на чьем-то теле.

«Что за притча? Как я мог здесь очутиться? Куда это я ездил? К священнику Кирилову! Точно! Но это же совсем в иной стороне! Кирилов что-то мне хотел сказать и далее я ничего не помню. Голова страшно болит….»

Соколов зашел в трактир и на него сразу же набросился дюжий слуга:

– А пошел отседова рожа! Пошел! Вонь тут разводишь!

– Позови целовальника, – тихо проговорил Соколов33.

– Чего? – слуга схватил его за ворот кафтана. – Я вот тебе сейчас позову…

– Чего там, Серега? – послышался голос из зала. – Чего там стряслось?

– Забулдыга заявился какой-то.

– Так вышвырни сию падаль отседова.

– Чичас вышвырну, – и слуга уже хотел выполнить приказ, но Соколов вырвался и дал ему кулаком в морду.

Тот отлетел в сторону, и упал на пол, повалив два-три табурета.

– Ах ты, гнида! – завопил он. – Вот я тебе!

– Эй! – закричал Соколов. – Целовальника ко мне! Живо! Семен Борщев!

Целовальник вышел на зов странного оборванного и грязного посетителя.

– Ну, я Борщев! Я целовальник сего питейного дома. Чего тебе? Чего буйство учиняешь, божий человек? Али в околоток захотел?

– Не признал меня, Семен? Я коллежский секретарь Соколов.

– Степан Елисеевич? – изумился целовальник.

– Я, Степан Елисеевич Соколов. И не смотри на меня так. Я не пьян и ни чарки сегодня не выпил.

– Дак откель ты здесь, ваше благородие? Ночь на дворе. Нынче приличные люди здесь не сидят. И что с тобой такое сударь? Али пришиб тебя кто? Вон платье то все в кровище.

– Ударили по голове.

– Ах, тати! Ах мерзавцы. Давай я помогу тебе, Степан Елисеевич. Ограбили тебя?