Коллонтай

Семнадцатого января Коллонтай пожаловалась в письме Зое Шадурской: «Вчера я провела день в тупой прострации. Как после похорон близкого человека. Да это и были похороны творческих рабочих сил годовой работы. Это надо переварить и пережить. Пока еще больше острота переживания, ведь сколько сил, думушек, силы желания ушло на это дело. Досадно и грустно. И всё кажется: было ли так непреложно непреодолимо? Может быть, чего-то недоделано?»

Договориться о разделе рынка никак не удавалось. Между тем добывание валюты приобрело первостепенное значение для советских ведомств. Исчезло само понятие «второстепенный экспорт» (ягоды, грибы, раки), всё стало «первостепенным». Москву интересовали только деньги. Коллонтай считала это неправильным: главное — устанавливать хорошие отношения с влиятельными лесопромышленниками Скандинавии, дружеские и деловые контакты позволят потом договориться…

Пятнадцатого ноября 1935 года в Копенгагене все-таки заключили соглашение о регулировании вывоза леса на иностранные рынки и согласовании цен. Подписали его восемь стран: СССР, Швеция, Финляндия, Польша, Румыния, Югославия, Чехословакия и Австрия. Это результат работы Коллонтай и торгового представителя в Швеции Давида Владимировича Канделаки. Он приехал в Стокгольм вслед за Александрой Михайловной и произвел на нее благоприятное впечатление: «Культурный, приятная внешность, приятные манеры, умный».

Экономические отношения с Швецией развивались очень интенсивно. В 1931 году товарооборот увеличился на 38 процентов по сравнению с предыдущим годом. Из Швеции импортировали машины и прокат черных металлов. Поставляли шведам сельскохозяйственную продукцию, нефть и нефтепродукты. Швеция — страна без энергоресурсов.

Каждый приезд в Москву Коллонтай использовала для встреч не только с подругами, но и с высшими чиновниками. Ей хотелось возобновить знакомство с Молотовым. В конце 1930 года Вячеслав Михайлович возглавил правительство вместо Рыкова. Теперь Молотов считался вторым после Сталина человеком в стране.

«К Молотову Коллонтай не испытывала особых симпатий, — писал один из ее стокгольмских сотрудников. — При этом она считала, что сыграла важную роль в его жизни, познакомив с будущей женой Полиной Семеновной Жемчужиной».

— Полина работала у меня, — вспоминала Коллонтай, — а Молотов, когда стал секретарем ЦК, нас курировал. Он заходил. Хотя вообще-то, если нужно было решить срочный вопрос, я обращалась к Сталину. С Молотовым не договоришься…

Двадцать пятого февраля 1934 года Александра Михайловна записала в дневнике: «Интересно мне было побывать у Молотовых в Кремле. Жемчужина же «моя ученица» по женотделу. И познакомились они с Молотовым на заседаниях в женотделе, куда от оргбюро ЦК приходил Вячеслав Михайлович.

Квартира мне понравилась, совсем модерн, мало вещей, немножко сухо, не индивидуально, но в общем — здоровый стиль рационализма, гигиенично и удобно для уборки. Обед, по-моему, слишком обильный, нездорово столько мяса и супов…»

Полина Семеновна Жемчужина (Карповская) была на семь лет моложе Молотова. Она родилась в Екатеринославе и с четырнадцати лет трудилась набивщицей на папиросной фабрике. В мае 1917 года заболела туберкулезом. Не могла работать, лечилась и жила у сестры.

После революции Жемчужина вступила в Красную армию. В 1918 году ее приняли в партию, в 1919 году назначили инструктором ЦК компартии Украины по работе среди женщин. В 1921 году она вслед за Вячеславом Михайловичем перебралась в Москву и стала инструктором Рогожско-Симоновского райкома партии. В том же году они с Молотовым поженились. Через год после свадьбы, в 1922 году Молотов направил молодую жену лечиться в Чехословакию, потом сам ее навестил. Высокопоставленные большевики быстро осваивали все преимущества власти.

Вячеслав Михайлович всю жизнь преданно любил Полину Семеновну. Она была столь же пламенной коммунисткой, как и Молотов, а Сталина, пожалуй, любила даже больше, чем мужа.

После свадьбы Полина Жемчужина пошла учиться. В 1925 году она окончила в Москве рабочий факультет им. М. Н. Покровского, в 1927 году — курсы марксизма при Коммунистической академии. Летом 1927 года Жемчужина стала секретарем партийной ячейки на парфюмерной фабрике «Новая заря». Год проработала инструктором Замоскворецкого райкома. В сентябре 1930 года ее назначили директором «Новой зари».

В те годы Сталины и Молотовы дружили семьями. Судя по воспоминаниям Микояна, в начале 1930-х годов Сталин очень прислушивался к мнению Полины Семеновны. Она внушала вождю, что необходимо развивать парфюмерию, потому что женщинам нужно не только мыло, но и духи, и косметика. Жемчужина сначала возглавила трест мыловаренно-парфюмерной промышленности, а летом 1936 года — Главное управление мыловаренной и парфюмерно-косметической промышленности Наркомата пищевой промышленности. Через год она стала заместителем наркома.