Коло Жизни. Бесперечь. Том 1

– Ох! хитрющая ты Еси, – в гласе Стыня прозвучала воочию радость, что он стал таким близким днесь не только лучице, но и девочке… Сумев за несколько земных лет создать крепкую связь меж ней и собой. Связь, которая теперь благодаря умению Стыня, знаниям Першего и желаниям Крушеца стала намного крепче, чем меж Есиславой и Дажбой аль Кручем. – Ну, ладно… постараюсь добыть тот рецепт, – дополнил свою радость согласием Димург. – Только ничего не обещаю… Потому как придется пока подождать, – отроковица разком отринув голову от груди Бога, вскинула взор вверх и расстроено зыркнула на него. – Недолго… И, да, коль мне его принесут, пообещай не сказывать никому, что это я тебе его даровал. Скажешь, Боги открыли… Боги, но не уточняй какие.

– Тогда все подумают это Дажба или Круч, – суетливо дыхнула Есинька и несогласно замотала головой. – Ведь Ксай знает, что они ко мне приходят.

– Ничего, пусть так думают, – задумчиво и как показалось юнице с грустью в гласе произнес Стынь, отчего нежданно и вовсе почти кровавым светом блеснул берилл в его бровке.

– Это несправедливо… несправедливо, – возбужденно молвила девочка, и, опершись о ноги Бога коленями, потянулась руками вверх, сызнова обвив его шею и приникнув лбом к устам, тем самым точно даруя возможность побыть подле него именно Крушецу. – Я не могу терпеть не справедливость. Не могу когда славят Небо и Асила и лишь чтят Першего… Это неправильно… неправильно. Почему я должна молчать? Никому не сказывать, что приходишь ты? И всегда помогаешь, чаще иных? Почему?

– Потому как если узнают, что ты общаешься с иной стороной бытия… с темной, как величают нас дарицы, – успокоительно пробасил Стынь, ласково поглаживая девочку по завиткам вьющих волосиков и сказывая сие ей будто в лоб, одновременно с тем целуя своими устами там кожу. – То перестанут признавать в тебе светлое божество, перестанут почитать и любить. И даже Липоксай Ягы не сможет тебя отстоять… И тогда придется тебе уехать из Дари… Ты хочешь уехать из Дари? И жить к примеру в Африкие? – отроковица тягостно вздохнула и медленно опустилась вниз, наново усевшись на колени Бога, тем символизируя свое нежелание покидать Дари. – Я тебе говорил, люди не могут понимать и принимать того, что открыто тебе… Сказывал о том тебе, Еси и Дажба, да? – Юница теперь кивнула. – Значит надо с этим смириться и принимать как есть… иль уезжать в Африкию… – Есислава слегка искривила губы, явственно не желая уезжать в какую-то непонятную Африкию. – А теперь по поводу состава снадобья. Ты согласна на мое условие? – нескрываемо огорченный протяжный выдох свидетельствовал о том, что она согласна, – тогда садись на облокотницу и жди. Мне надобно кой кого вызвать, только не бояться и ничего не сказывать.

Глава двенадцатая

Младший Димург нежно приобняв девочку за стан усадил ее на облокотницу кресла, а сам неспешно сомкнул глаза и недвижно замер. Кажется, на доли времени, окаменела не только кожа Господа, трепещущие под ней сосуды, вены и жилки, но и само золотое сияние, а засим порывисто замерцал в навершие его венца каплеобразный голубой аквамарин, миг спустя синхронно ему принялись переливаться девять красно-фиолетовых рубина поместившихся в концах зубцев, и черные жемчужины в трилистниках. В комнате на малость поплыла тишина… каковая нежданно прервалась окриком Еси и появлением в нескольких шагах от нее престранного существа.