Коло Жизни. Середина. Том 1

Полог загораживающий проход сызнова дрогнул и приоткрывшись впустил в юрту теперь уже сразу двух людей, того самого отрока, что спал подле старика при пробуждении Яробора Живко и средних лет мужчину. Высокорослый и дюжий в плечах человек, с мускулистыми руками, напоминающими булавы, где наврешием служили округлые кулаки, поразил юношу ясностью взгляда и мощью духа, вольностью которую он внес в шатер вместе со своим приходом. Прямоугольной формы его лицо имело четкие прямые линии, прямой грубо вырубленный подбородок, белокурые и долгие усы купно скрывали верхнюю губу и дотягивались своими кончиками почитай до груди. На лице этого человека, вспять стариковскому и мальца, белокожем, просматривались небольшие голубо-серые очи, свернутый набок костлявый, верно поломанный нос, с мясистым кончиком, также потянутым вправо, да полные, с тяжелой нижней, губы. Мужчина не больно-то разнился одежой со стариком, имея такие же бурые портки, рубаху. Однако сыромятный пояс, с серебряной лоптастой на вроде листа дуба застежкой, отличали в нем воина. Красными, высокими были сапоги на ногах, стянутые ремешками впереди, красной кирейка (верхний, долгополый, запашной кафтан со стоячим воротом), а на голове восседал долгий, рдяной колпак.

Он вдруг резко шагнул вперед, и, покрыв тем махом половину юрты, очутился обок старика и юноши. Мгновение спустя мужчина также стремительно присел, и срыву сорвав с себя колпак, показал оголенную кожу головы с трепещущим на макушке белокурым, долгим чубаром. Яробор Живко взволнованно всматриваясь в лицо мужчины, не сразу-то и осознал, что с ним не так. Только малость погодя приметив, что у человека нет ушей, а вместо них виднелась вкрапчивая, порыпанная, розоватая кожа огибающая слуховые проходы.

— О, Боги мои! — чуть слышно шепнул юноша, почувствовав дикий ужас, который окутал его изнутри, сдавил на миг сердце и прибольно вдарил по стенкам черепа… также чудно изнутри… Вроде как мозгу стало тесно внутри головы и он попросился на выход.

— Чего? Страшно? — меж тем по-доброму задел мальчика мужчина и небрежно провел правыми перстами потому, что являло ноне у него уши. — А ты не страшись малец я тебя не съем и ушей не лишу, — он на немного смолк, широко улыбнулся, растягивая уста и показывая рядья жемчужно-белых зубов. — Как тебя звать-то, а то лежишь тут… лежишь. Мы с Тамир-агы за тобой ухаживаем…Айсулу наша раскрасавица, тебя потчивает самым лучшим. — При этих словах мужчина на чуток оглянулся назад, взглянув в сторону застывшего отрока, — а кто таков ты и не сказываешь нам.

— Яробор Живко, — неуверенно произнес юноша и бросил робкий взгляд чрез плечо мужчины на отрока, который как, оказалось, являлся, той самой внучкой Айсулу.

И не мудрено, что Айсулу показалась Яробору Живко отроком, ибо худенькое, угловатое тельце девушки на первый взгляд не имело ничего общего с покатыми формами девиц лесиков, с объемными станами и большегрудыми. Чудилось Айсулу, также как и Яробор Живко, была какой-то ущербной в теле, впрочем, сие восполнялось ее миловидными чертами лица, очевидно, впитавшими в себя гены белой и желтой расы… потомков Небо и Асила. Потому-то светлая с легким отливом желтизны кожа, жесткие, короткие, черные волосы, тонкие, черные, точно островерхие крыши домиков брови, свидетельствовали о ее связи с отпрысками Асила. Однако округлое лицо, где вельми массивной была нижняя челюсть (особенно когда на нее смотрели наискось), с вогнутой спинкой и толику вздернутым кончиком нос, плоский лоб и маленькие, из-за коротких прорезей, глаза с водянисто-голубой радужной оболочкой, сразу отличали в ней отпрысков Небо… если не сказать точнее отпрысков Дажбы.

Обряженная в голубоватые порты, короткую рубаху и приталенную до колена красную безрукавку, она точно совмещала в себе мужскую и женскую одежду, вероятно, будучи иных традиций… верований. Потому ноги Айсулу были обуты в схожие с мужскими красные сапоги.

— Яробор Живко, — повторил вслед за юношей мужчина. Он протянул в направление его груди свою широколадонную руку, купно покрытую вспученными жилами, и молвил, — приятно знаться. А, я, Волег Колояр, осударь Беловодского ханства.

— Осударь? — повторил чудное слово Яробор Живко вкладывая свою тонкую руку в ладонь мужчины, да шибутно пожал плечами так, что с них единым махом сползло одеяло, ибо смутно представлял себе о чем говорит Волег Колояр.

Нежданно гулко крякнув, вскочил на ноги старик Тамир-агы и недовольно взметнув руками, гневливо дыхнул в сторону Волега Колояра:

— Мене кагы уралы эне йт… йт. Кастады! кастады! Кашан бу соле бетиды?!

Он вдруг и вовсе мощно топнул ногой да резко развернувшись, побежал вон из юрты, кажется, покинув ее в доли минут, оставив после себя всего-навсе порывистое вздрагивание войлочного полога, и покачивание дверных створок.

— Мене хулисыт Тамир-агы! — торопливо кинул вдогонку старику осударь и зычно засмеялся, отчего закачались теперь и стены юрты, пронзительно скрипнул его деревянно-реечный каркас. — Ишь, как шустро убежал наш Тамир-агы, понеже его дюже раздражает мое величание.