Коло Жизни. Зачин. Том 2

– И одноглазых ориков, – дополнила она свою просьбу и сызнова провела дланью по щеке Бога. – Перший так на тебя похож… А Дивный не так, почему?

– Потому как мы с Першим родились почти одновременно. Мы близнецы, – незамедлительно пояснил Небо и поцеловал теперь ее ладошку. – Он лишь на малость раньше меня. Потому как прежде была тьма, и только потом родился свет.

– Значит нельзя говорить, чтобы свет побеждал тьму, а день-ночь. Это не правильно, – отметила девочка, и старший Рас торопко, что в целом ему было не присуще, кивнул. – Надобно о том сказать Ратше, да? – вопросила она.

– Обязательно, – одновременно, откликнулись Небо и Огнь.

Девушка, наконец, легохонько шевельнувшись, попросилась вниз. Огнь медлительно раскрыл объятия и заботливо спустил ее на ноги на пол залы.

– А море? И орики? – поспрашала юница, вздев голову и воззрившись в лицо Небо.

– И море, и орики, – ответил старший Рас и ласково приголубил дланью ее волосы на голове. – Все, что захочешь, лишь бы не грустила… не тосковала. Моя драгоценная, драгоценная девочка.

Глава тринадцатая

Владелина сидела на своей любимой скамейке, под березой и ласково поглаживала Удалого, по мягкой шерсти, пристроившегося подле нее на дщице и положившего лапы и голову ей на колени. Девочка ушла из капища сразу после возвращения от Першего, хотя и Небо, и Огнь весьма просили ее остаться, а последний даже настаивал. Но сейчас она не могла быть в капище, слишком сильные воспоминания все еще наполняли ее и витали обок, мощной волной вставала нестерпимая тоска, стоило ей сильнее сжать звездочку в ладони. Потому она решала уйти домой к Выхованку и Удалому, и также несколько грубо, что было не похоже на девушку попросила Вещунью Мудрую, встретившую подле капища и проводившую до избы, оставить ее одну. Девочка положила звездочку на стол в комнате и она замерцала золотым лучистым светом, слегка, как и говорил Перший, изменив форму, а погодя попив молока, переодевшись и сняв с головы венок болярина вышла на двор.

Теплый день медленно подходил к концу. Он еще был всего-навсе в начале того пути, когда к Владе, заметив ее возвращение, из соседнего двора пришел Ратша. Мальчик присел подле девочки на скамейку и перво-наперво спросил о здоровье, думая, что ее отсутствие в поселение было связано с произошедшим обмороком на празднике. Впрочем, так и не услышав ответа от Владелины на свой вопрос, чтобы отвлечь ее от зримой печали, принялся рассказывать об обмене духами и о дарах Бога Круча. Девушка, точно пробудившись от своей смури, с интересом выслушала рассказ юноши и несколько раз заставила его при том описать облик Круча, его змеевидное судно и веселое, как ей показалось, приветствие.

– Ничего смешного тут нет, – обидчиво молвил Ратша, узрев, как зазвончато засмеялась девочка. – Чего смешного кады хотел нас сжечь.

– Вот ты дубина, Ратша, – довольно отозвалась юница. – Ну, неужели ты думаешь, Круч мог сжечь Седми? Он просто шутил, как Стынь и Темряй, они такие же… С ними так легко… так.

Влада незамедлительно смолкнув, прекратила смеяться. По лицу ее разком прошло зябью волнение, вроде скрутившее судорогой и исказившее черты, на глаза навернулись слезы, и всхлипом отдалась та кручина внутри груди, острой болью прорезавшей, похоже, сердце напополам.

– Кто такие Стынь и Темряй? – вопросил Ратша, ибо впервые слышал имена этих Богов.

Дотоль, пока Димурги и Атефы не селили своих отпрысков на Земле, детям не рассказывалось о братьях старших Расов, ибо Бог Дажба как управляющий в Млечном Пути выбирал по своему желанию сами верования и традиции к ним. Нынче наставники только… только стали сказывать детям в целом о сынах старшего Димурга и о нем самом, как и об Атефской печищи. Поелику именно таковое знакомство с иными Творцами было в замыслах Дажбы, который хотел собственной близостью к детям возвысить их над иными отпрысками далее населяющих наравне с белыми Землю.

– Это сыны Першего, – пояснила Влада, почувствовав, как теперь вся смурь переместилась томление в голову, и изнутри надавила на лоб.

– Зиждителя Першего, – поправил мальчик девушку и единожды глянул на нее с осуждением. – Недопустимо называть Бога, Творца всего сущего на Земле и равного по своей силе и могуществу Зиждителю Небо, так запросто, без положенного величания.

– Да, Ратша, ты прав… Это я так по забывчивости, – протянула юница, четко понимая, что перед мальчиками, как и перед гомозулями, альвами и духами надобно скрывать происходящее с ней. – Ну, так… А, что было дальше? Дальше… О чем Бог Круч говорил с Двужилом?