Колодец

— Я постараюсь. Я всего лишь старый и никому не нужный космический бродяга, но я постараюсь. А ты мне поможешь, да? Да, Мэгги? — Глаза ее снова закрылись. И тут к нему пришли правильные, нужные, уместные слова, но было уже поздно. Самые главные слова всегда приходят слишком поздно.

— Я люблю тебя, Мэгги!

Она умерла у него на руках, не произнеся больше ни слова. В ее смерти не было ни красоты, ни вдохновения, как это любят изображать поэты. Она просто тихо угасла.

Он положил тело на жесткий пол и в последний раз вгляделся в бледное, безжизненное лицо. Его освещал луч, испускаемый высшим достижением иной цивилизации — цивилизации столь высокоразвитой, что ее практические достижения на Земле никому не снились даже в качестве теоретических разработок. Огромный зал содрогался от биения электронной жизни, в то время как обычная человеческая жизнь, единственная что-то значившая в этом мире для Бостона Лоу, уже покинула распростертое у его ног тело.

Бостон хотел оставить без внимания предсмертную просьбу девушки, вернуться на остров, спуститься в подвал и забрать оставшиеся кристаллы из карманов разбившегося Бринка. Но последние слова Мэгги крепко засели в мозгу. В глубине души он знал, что журналистка проклянет его за воскрешение — так велик был ее страх вслед за немцем сделаться жертвой одержимости кристаллами.

И тогда он оставил ее. Оставил лежать на площадке с устремленным в чужое небо прекрасным молчаливым лицом. Так, как ей всегда хотелось с их первой встречи, — с оставшимся за нею последним словом.

Устало выпрямившись, он прищурился и впервые рискнул посмотреть на луч, не прикрывая глаз. За ним, в глубине зала, приветливо темнела арка ведущего на станцию прохода. У платформы ждала безотказная сфера, готовая унести его прочь от этого места горя и разлуки. Но он не пошел в ту сторону.

Панели большинства работающих машин пестрели знакомыми бороздками и углублениями. При желании можно было управлять ими вручную. Но Лоу больше интересовал сам луч. Его нестерпимо тянуло прикоснуться к нему и посмотреть, что из этого выйдет. Собственная гибель астронавта не очень волновала — если луч опасен для жизни, смерть, скорее всего, будет мгновенной. От нестерпимо яркого света глаза слезились, и их приходилось постоянно вытирать. Бостон пытался разобраться в природе излучения. Судя по всему, это был просто световой поток. С другой стороны, световое давление — давно известная в физике штука, а потока такой интенсивности Лоу не только никогда не встречал, но до сегодняшнего дня и вообразить не мог.

Что же все-таки лежит на другом конце луча? Вращающийся огненный диск не очень походил на врата в Валгаллу. Но он поклялся Мэгги разобраться. Теперь настала пора выполнять обещанное.

Цепляясь за многочисленные выступы и углубления, он без особого труда забрался на верхушку главной машины. Скользнув взглядом по всей длине луча, уперся в таинственное образование, называемое «Оком». Вполне возможно, что оно было только оптической иллюзией и не имело ничего общего с материальным миром. Интересно, что будет, если он сумеет до него добраться? Скорее всего, его просто собьет с ног и сбросит вниз на острые скалы. С высоты башни Мэгги Роббинс казалась еще прекраснее, чем в жизни. Ее тело так и лежало в оконном проеме, мертвое, неподвижное, свидетельствуя о том, что все случившееся вовсе не было дурным сном.

«Эти лучи… Ты выясни, для чего они, хорошо?» — так говорила она перед смертью. Что ж, ему хватит для этого пары секунд.

Закрыв глаза и удивившись собственному спокойствию, он шагнул с края верхней площадки. Бостон ожидал чего угодно, только не того, что произошло в действительности. Он не упал вниз, не умер, и нога его, коснувшись луча, не испепелилась в жарком пламени. Вместо всего этого Бостон Лоу обнаружил себя спокойно стоящим на поверхности луча, как на полу. Разве что башмаки на пару дюймов углубились в светящуюся субстанцию. Осторожно приподнявшись на цыпочки, он на мгновение замер, а потом, убедившись, что никуда не проваливается, сделал первый шаг. Ходьба по лучу чем-то напоминала ходьбу по покрытию из микропористой резины. Напрашивалось и другое сравнение — ходьба по воздуху, но в данном случае оно вряд ли было применимо, поскольку он и на самом деле шел по воздуху.

События начинали принимать довольно интересный оборот. Среди знакомых Лоу была парочка физиков, не пожалевших бы отдать год жизни за возможность наблюдать и изучать подобный феномен. Но рядом никого из них не было, и он пошел дальше. Луч пружинил под ногами. Астронавт попытался прикинуть, каким должно быть поверхностное давление фотонов внутри луча, чтобы выдержать массу взрослого человека? Вышло что-то невообразимое, но результат, как говорится, был налицо — ноги почти не проваливались.