Колодец душ

– Это было бы прекрасно, но проблема вовсе не в молодом даровании, а в его работодателе. Он это дарование вырастил и теперь хочет, чтобы в ближайшие полгода тот провел несколько операций для его дочери.

– Ему что, дочь не жалко?

– Как бы вам объяснить, что такое для него дочь? Его огромная весьма успешная медицинская империя была создана с единственной целью – вылечить его дочь. Так часто бывает, что ради высокой цели создают весьма прибыльный бизнес. Мы арендуем время от времени русского хирурга, но с ноября по май он будет недоступен. Может, назначим вашу операцию на июнь?

Хаттори посчитал ниже своего достоинства объяснять этому немцу, что его самочувствие уже не позволяет ему ждать.

– Сейчас только начало декабря. Я назначаю мою операцию на март и не согласен ни на какое другое время. И можете добавить к моему счету еще ноль, если достанете мне это ваше русское дарование к марту. Но если в феврале меня не начнут готовить к операции, я разрываю контракт с вашей фирмой и отдаю свои деньги американцам. Они быстро найдут мне хирурга…

30

Несмотря на то, что было уже около трех часов ночи, в маленькой квартирке в центре Лондона горел свет. Двое мужчин в домашних костюмах сидели с бутылочкой красного вина за небольшим обеденным столом. Из сервировки были лишь стеклянные бокалы и телефон. Высокий светловолосый мужчина в голубой пижаме, поверх которой был накинут короткий клетчатый халат, посмотрел на часы и пожал плечами.

– Что-то он не звонит…

– Не суетись. Если он пообещал, то нужно иметь терпение.

– Японец не шутит. Если решил, что операция будет в марте, то нам следует постараться. Губерт сказал, что Хаттори поднял наш гонорар в десять раз.

Темноволосый коротышка в очках и теплой терракотовой пижаме схватил трубку ожившего телефона и включил громкую связь.

– Губерт, что с русским? Он согласен перенести операцию дочери?

– Русский уперся. Говорит, что хирурга отдаст только в конце мая.

– Ладно, бросай переговоры с Москвой и приезжай сюда. Подумаем, что делать дальше, чтобы не выпустить японца.

Светловолосый вопросительно посмотрел на коротышку:

– Крис, не томи. Он приедет?

Коротышка бросил трубку на диван.

– Куда он денется. Конечно, приедет. Он же понимает, что даже за три миллиона долларов стоило беспокоиться. А за тридцать можно и в четыре часа утра приехать на совещание.

Через двадцать минут раздался дверной звонок. Светловолосый подошел к домофону.

– Код ты знаешь. Поднимайся.

Не дождавшись ответа в трубке, он пошлепал босыми ногами к двери. Теплый пол приятно согревал ноги, и светловолосый с удовольствием потянулся.

– Крис, у тебя во всей квартире теплые полы?

– Нет, в спальне обычный холодный.

– Поэтому ты спишь в гостиной?

– Я сплю в гостиной, потому что работаю до утра и засыпаю на том, что ближе всего к рабочему столу.

Через минуту с мягким журчанием отъехала дверь лифта, и на площадке появился Губерт.

– Привет, Карл. Миленький наряд. Только штанишки коротковаты,

– Это меня хозяин снабдил. Я вино пролил на штаны, вот теперь разгуливаю в его пижаме.

– А что, совещание в пижамах мы еще не проводили. Найдется костюмчик для меня?

Коротышка вышел поприветствовать гостя.

– Найдется. Только ваших огромных размеров у меня нет. Иди в ванную и бери, что найдешь. Заодно и душ примешь. Холодный.

Губерт повернулся лицом к Карлу:

– Он что сегодня, не в духе?

– А чему радоваться? У нас контракт срывается на тридцать миллионов.

Губерт пожал плечами и улыбнулся:

– У меня кое-какие наметки имеются. Давайте сюда ваше красное вино.

Кристофер, которого приятели называли просто Крис, жестом показал, где стоят чистые бокалы, и вышел на кухню за сыром.

– Надо же вас чем-то подкормить, чтобы лучше думали.

Когда первые лучи зимнего солнца осветили комнату, трое мужчин еще не спали. Губерт сидел в единственном кресле, Крис и Карл – на полосатом диване по разные стороны друг от друга. Лица были усталые и тревожные, было видно, что решение, которое они приняли, далось им нелегко.

Первым поднялся коротышка. Он протянул телефон Карлу.

– Нужно вызывать Эрика.

– Эрик еще спит. И мы тоже могли бы поспать еще пару часиков. Теперь торопиться некуда.

– Я пошел варить кофе, а ты свяжись с Эриком.

– Вызвать сюда?

– Нет. Давай в кафе напротив. Они открываются в восемь.

– Хорошо, я попробую.

В небольшом кафе «Веселый Гусь» редкие посетители сидели за столиками. Большинство создавали утреннюю суматоху тем, что подбегали к витрине, тыкали пальцем на какие-нибудь сладости или булки с колбасой, потом на пластиковые стаканы с надписью «кофе» – большой, средний, маленький, – протягивали карточку и убегали с бумажными пакетами обратно в машину, которую даже не глушили у тротуара.

Трое мужчин с хмурыми лицами сидели за столиком у окна с неоткрытыми пластиковыми стаканами и молчали. Пока Эрик фон Хабберн не появился, еще есть время передумать. Словно в подтверждение невеселых мыслей, зазвонил телефон.

– Стою в пробке. Ждать будете или нет?

Мужчины переглянулись. Сомнение быстро

промелькнуло на лицах и исчезло.

– Будем.

Крис открыл свой кофе.

– Остыл. Пойду за горячим.