Колодец Единорога

— Довольно. Мы объявляем победителем Балиньяна, выигравшего две схватки из трех. А теперь оставьте нас: мы хотим побеседовать с нашим подданным из Дейларны.

— Я побил бы его, ваше высочество, если бы корабль не качнуло, — подбирая с полу сорочку, надул губы один из борцов. — Позвольте мне еще раз попробовать!

— В другой раз, — изящно отмахнулся принц. — Эта забава начинает надоедать нам…

Второй борец молча натягивал одежду; Эйрар изумился выражению капризной ненависти, мелькнувшему на его лице.

— Поправь фитилек хризмы, — сказал принц Аурарий, когда они вышли. — Как бишь твое имя, дейлкарл?

— Эйрар сын Эльвара из Трангстеда… господин, — отвечал Эйрар, вовсе не в восторге от его снисходительно-величавого тона. Ему была гораздо больше по сердцу простая, дружеская манера, которой придерживались Звездные Воеводы, герцог Микалегон и даже принцесса Аргира, однако он сказал себе, что так уж, видно, было заведено в императорском дворце Стассии — и не захотел выглядеть невежей.

— Сразу видно, что тебе редко случалось бывать при нашем золотом дворе, — заметил принц. — Иначе ты бы знал, что к твоему будущему императору и властелину следует обращаться «ваше высочество». Какими умениями ты обладаешь, Эйрар?

— Я немного смыслю в волшебном искусстве, ваше высочество, но этим умением я предпочитаю не пользоваться.

— И правильно делаешь, ибо оно под запретом. Поди-ка сюда…

Он ущипнул Эйрара за руку.

— О, какие мускулы! Клянусь, ты уложил бы Балиньяна на обе лопатки, да, пожалуй, и Гарруса. А в чем кроме чернокнижия ты еще преуспел?

— Еще я немного умею сражаться, ваше высочество.

Принц снисходительно улыбнулся.

— Мы, представители цивилизованных народов, считаем это не искусством, но варварством. Только варвары способны калечить прекрасные молодые тела ради того, чтобы похвастаться силой. Вот почему наш мудрый закон не допускает к высоким должностям воинов; после посещения Колодца ты должен был бы придумать себе иное занятие. Что мы можем сделать для тебя, Эйрар?.. Кстати, каким образом тебе досталось подобное имя? Пожалуй, оно могло бы принадлежать члену Дома; мы не вполне уверены в твоем праве носить его…

— Ваше высочество, это имя издревле передается в нашем роду, — отвечал Эйрар, предпочтя обойти молчанием первый вопрос: было в этом принце нечто такое, отчего у Эйрара вставали дыбом волоски сзади на шее.

— Не страшно. Мы даруем тебе разрешение носить его и далее.

Принц вновь улыбнулся, его нога оказалась подле ноги Эйрара, но при следующем же броске корабля трангстедец отодвинулся, сделав вид, что всему виной качка. Улыбка на лице Аурария казалась приклеенной. Он сказал:

— Ты еще не ответил, что мы можем сделать для нашего верного подданного и слуги. Кстати, нам доставляет особое удовольствие вливать, так сказать, новую кровь в жилы древних стран. Даже, если ради этого приходится раздавать титулы дейлкарлам, среди которых вообще нет благороднорожденных…

Он помолчал, выжидая, чтобы укол попал в цель. Эйрар успел подумать о том, как, должно быть, судили о его происхождении Аргира и остальные, ведь достигли же их ушей какие-то разговоры о его происхождении — вплоть до недоброй памяти поспешного заявления у врат Салмонессы. Принц Аурарий сказал с прежней улыбкой:

— В Скроби полным-полно имений, которым недостает лишь крепких хозяев. Впрочем, не лучше ли обсудить это за бокалом вина…

Он уже собрался хлопнуть в ладоши, но Эйрар остановил его отчаянным:

— Ваше высочество…

Улыбка пропала:

— Говори, мы слушаем.

— Как же я могу владеть имением в пределах Империи, если на мне — ее проклятие?

— Как, ты не испил?..

— Из Колодца Единорога? Нет, ваше высочество.

— Ну, это легко поправить. Как только ты пригубишь, никакие проклятия более не властны. Но и это мы можем обсудить… в более непринужденной обстановке…

Пот покатился у Эйрара по спине и выступил на ладонях, хотя в каюте было не жарко.

— Ваше высочество, не сегодня. Мои люди…

— Не бойся Балиньяна, это всего лишь слуга.

— Ваше высочество, я…

Принц Аурарий вздохнул и лениво откинулся на подушки:

— Что ж… значит, в другой раз. Разрешаем удалиться.

…На другой день солнце уже клонилось к западу, когда Эйрар увидел Ее на том же месте, у поручней. Она удивленно посмеялась над его мрачной неразговорчивостью; лишь через несколько минут она сумела вытянуть из него, что-де ее братец склонял его к служению Колодцу: истинную причину Эйрар так и не назвал. Аргира взволнованно играла пальцами, словно разматывая невидимую нить.

— Не хотела бы я, чтобы ты… чтобы вообще кто-то принимал это служение, — сказала она наконец, и теперь уже она надолго замолкла, между тем как Эйрар не сводил с нее вопрошающих глаз. Всей Дейларне было известно, что и процветанием и самим своим основанием Дом Аргименеса был обязан именно Колодцу, этому чуду Вселенной. Он рад был бы спросить, но почтение сковывало уста, и спустя время она заговорила сама:

— Сказать, почему?

— Если желаешь, милостивая госпожа…