Колодец и бабочка

– Тыквенный сок с мякотью! – упорствовал Сергей. – Что я, не помню, что ли! Продавался в трехлитровых банках, всегда стояли на нижней полке в магазине, я еще бабушке помогал вытаскивать банку. А потом несешь в сумке и думаешь – не грохнуть бы об асфальт… На дне этот ил тыквенный, надо обязательно взболтать… И яблочный сок тоже продавался трехлитровыми банками, с мякотью и осветленный…

– Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, с вами радио «Ностальгия», – умиленно сказал Илюшин.

– А банки потом отмывали, и бабушка в них помидоры солила…

2

Офисом сыщикам служила квартира Илюшина. Каждый раз, возносясь в лифте на двадцать пятый этаж, Бабкин думал одну и ту же мысль: если лифт сломается, хана их совместной работе – он не будет пешком покорять этот Монблан.

– Ты занимаешься списком, который прислали из «Маргалита», – распорядился Макар. – Я попробую выяснить что-нибудь о нашей ведьме с накладной косой.

– Как накладной? – изумился вслед Бабкин.

Но Илюшин уже ушел в спальню и закрыл дверь.

Сергей сварил бадейку кофе и стал изучать, кого же сотрудники маленького ювелирного магазина считают врагами.

В списке Оленьки было семь человек. Все до единого – члены семьи бывшего мужа. «Алкаши и тунеядцы, – в скобках пометила Оленька. – Последние десять лет проживают в Балашихе». Отчего-то складывалось впечатление, что Балашиха довершила растление. Сергей порылся в биографии персонажей и обнаружил, что папаша бывшего мужа калымит частным извозом, мать – домохозяйка, а братья с сестрой «не имеют постоянной работы». Развод случился три года назад.

Он переключился на Касимова. Бывшие партнеры по бизнесу числом три и первая жена. Двое партнеров проживали в Москве, третий перебрался в Казань. Где находится бывшая жена, Касимов не знал.

Бабкин вздохнул и перешел к Людмиле Марковне. Ее список он перечитал дважды и выразительно крякнул. Людмила Марковна в краже кота могла подозревать: первого, второго и третьего мужей, а также первых жен второго мужа и четвертого (в скобках было помечено: актуального). На женах Бабкин почувствовал, что здравый смысл его покидает. Он потер лоб, хлебнул еще кофе и отчаянно кинулся распутывать этот матримониальный клубок. Больше всего его поразило, что Людмила Марковна, которую он считал почтенной матроной, оказалась роковой женщиной.

– Живут же люди, – пробормотал он. – Влюбляются…

Следующий час, позабыв об Илюшине, он проверял людей из списка. Кто где проживает, кем работает, когда в последний раз виделся с Касимовым, Оленькой или Людмилой Марковной… Ему то и дело приходилось звонить в «Маргалит». Все трое добросовестно постарались написать все, что вспомнили, но у Бабкина возникало очень много вопросов.

На первый взгляд никаких пересечений между всеми этими людьми и Габричевским не наблюдалось. Единственным исключением могла стать бывшая жена Касимова Арина – она, как оказалось, публиковала свою прозу на Литресе. Но, копнув чуть глубже, Сергей выяснил, что второй муж писательницы увез ее на Бали и романы свои она пишет, сидя на балконе виллы с видом на океан. Вряд ли где-то среди храмов и рисовых полей бродил одноглазый рыжий кот.

Из любопытства он открыл блог писательницы и прочел, что нужно верить в свою мечту и идти за ней, тогда непременно все сбудется. Вот и Арина, хотя никто в нее не верил, все-таки добилась своего, и теперь – смотрите, девочки (фотография с видом океана и кокосовых пальм)! Вы все этого достойны! Просто творите, слушайте себя, раскройте свое сердце миру! Вы – богини! В каждой из нас скрывается уникальный дар!

Написано было с большим количеством грамматических ошибок. Бабкин сунулся проверить, кто занял место Касимова, и наткнулся на фотографию мордастого пенсионера. Бывший депутат, ныне член совета директоров… Дальше он не стал читать. Квинтэссенция уникального дара Арины была ему в целом ясна.

– Потому что на десять девчонок, – пропел он вполголоса, – по статистике только один член совета директоров…

На пороге возник Илюшин. Физиономия у него была хитрая и чрезвычайно довольная.

– Так… – Бабкин начал приподниматься. – Что, хорошие новости?

Илюшин просвистел что-то короткое, но выразительное, и плюхнулся в кресло.

– Стряпухина Олеся! – провозгласил он тоном Якубовича, требующего внести черный ящик. – Так зовут нашу чародейку. Тридцать пять лет, родилась в Дубне, и ты не поверишь, кем трудилась до того, как открыла в себе магические способности. Будут предположения?

– Только не говори, что писательницей.

– Олеся Стряпухина, мой недогадливый друг, трудилась на Перигорского! Ушла от него пять лет назад.

Настал черед Бабкина издать долгий восхищенный свист.

Перигорский был фигурой примечательной. В частности, владельцем и идейным устроителем самого большого и самого своеобразного публичного дома в Москве. Илюшин и Сергей в свое время расследовали убийство одной из работавших там девушек[1].

– То есть эта ведьма – бывшая проститутка?