Колодец и бабочка

– Потому что снежная кошка – это барс, а снежная крыса – это плод твоего скудного воображения. «Невозможно передать, что ты чувствуешь, стоя на вершине Эвереста. Вышло солнце, дробясь на миллионы отражений в снежной коре, и великая гора засверкала серебром; вспыхнули искры, пронзая наши глаза и сердца, и радужная россыпь сияния ослепила нас». Да, очень красиво.

– А что насчет высокогорного сортира? – настаивал Бабкин.

– «Нет ничего прекраснее гор, – с чувством прочел Макар. – На подъеме всех объединяет страстная любовь к восхождению, на каком бы языке мы ни говорили. Через тернии – к звездам! Вот наш девиз! Гид командует общий сбор, и, позавтракав, мы выдвигаемся на плато». Интересно было бы узнать бытовые подробности: что они едят на завтрак, кто им готовит, как устроены ночевки… Но она мало об этом пишет.

Он поправил наушник, набирая телефонный номер.

– Не могу дозвониться ни до Стряпухиной, ни до ее помощницы.

– Хочешь снова записаться на прием?

– Ага. Уточнить насчет лакун. Черт, десятый раз звоню – никто не отвечает. Никакой клиентоориентированности! Может, заедем к ней? – Он взглянул на Сергея. – Хочу закрыть этот вопрос и больше к нему не возвращаться.

Бабкин свернул к обочине, проверил в навигаторе пробки. Он не вполне понимал, зачем Илюшин так рвется к Стряпухиной, но они могли доехать за полчаса, и он решил не спорить.

Сыщики долго звонили в дверь. Минут пять никто не открывал. Макар уже собирался уйти, но Сергей задержал его. Ему скорее почудилось, чем послышалось какое-то шуршание за дверью. Не обращая внимания на взгляды редких прохожих, он побарабанил в дверь кулаком. От его ударов содрогнулось даже крыльцо.

– Нас сейчас в полицию загребут, – флегматично сказал Илюшин. – Пошли, пока тебя не скрутили.

И тут замок щелкнул.

Дверь приоткрылась, и давешняя женщина в платке испуганно уставилась на детективов. Она стояла молча и неподвижно, и выражение лица у нее было такое, словно она ожидала, что ее вот-вот арестуют.

– Где Олеся? – спросил Макар. – В смысле, Мирослава.

– Не знаю! – Она попыталась захлопнуть дверь, но Бабкин без труда отодвинул ее и вошел.

Поведение помощницы выглядело странным. Не обращая внимания на ее протестующие возгласы, он быстро осмотрел помещение. Комнат внутри было не две, а четыре, одна из которых – кабинет для отдыха: кушетка, душевая кабина, стол с ноутбуком. Он заглянул и в кабину, и в туалет. В конце коридора обнаружилась вторая дверь, выходившая во двор.

Сергей вернулся к Илюшину, коротко мотнул головой: никого.

– Уходите, – несмело сказала женщина. – Я полицию позову…

– Полицию обязательно надо позвать. Вы позволите, я присяду? – Не дождавшись ответа, Макар опустился на диван и изобразил озабоченность. – Как давно исчезла Олеся?

Он попал в точку. Женщина вздрогнула, взгляд ее метнулся в сторону.

– Да брось, чего ты с ней возишься, – грубо сказал Сергей. – Поехали отсюда. Пусть сама разбирается. Это вообще не наше дело.

– Я чувствую, что-то произошло. – Голос у Макара был мягкий, сочувствующий, дающий женщине понять, что он не собирается слушать напарника. – Простите, как вас зовут? Честное слово, вы не выдадите никаких тайн, если скажете.

Она поколебалась, но все-таки ответила:

– Ирина Алексеевна.

– Ну вот, Ирина Алексеевна. А я – Макар. Это – Сергей. Ирина Алексеевна, вы нас помните?

Она кивнула. Держалась она возле двери как человек, готовый броситься наутек при первых признаках опасности.

Бабкин опустился в кресло рядом с Илюшиным, специально сел так, чтобы ей было очевидно: быстро вскочить ему не удастся.

Макар ободряюще улыбнулся:

– Мы же в прошлый раз ничего плохого не сделали, верно?

– Ну, как сказать, – возразила женщина. Голос у нее слегка дрожал. – Такой переполох устроили…

– Разве это мы устроили? – самым сердечным тоном, на какой был способен, укорил ее Илюшин. – Мы и сами испугались, поверьте. Никто из нас такого не ожидал.

– Скажи спасибо, что на нас не натравили собак, – буркнул Сергей.

– У нас нету собак! Что вы поклеп возводите, как на мертвых…

Она осеклась, закусила нижнюю губу.

– Ирина Алексеевна, мы – частные детективы, – продолжал Илюшин. – Олеся помогала нам в расследовании. Когда мы заявились в первый раз, у нас не было при себе правильных рекомендаций. Поэтому все пошло так, как пошло. Мне жаль, что мы вас встревожили. Но во время нашего второго визита Олеся рассказала все, о чем мы ее спрашивали. Она выглядела расстроенной или испуганной после нашего ухода?

Женщина, подумав, отрицательно покачала головой.

– Вот видите. Поверьте, мы ей не враги.

– Да как сейчас разберешь, кто враг, а кто друг, – плаксиво пожаловалась она.

– Давайте вместе попробуем разобраться! – Илюшин вскочил, приобнял ее за плечи и усадил напротив. Она не сопротивлялась. – Олеся должна была сегодня встречаться с клиентами?

– А как же!

Ирина Алексеевна издала тяжелый вздох и стащила платок с головы. Под ним оказалась неожиданно современная короткая стрижка с разноцветными прядями.