Колодец и бабочка

Олеся спустилась по ступенькам. С водительского места вспорхнула девушка, открыла багажник, перехватила у нее сумку. Рядом с высокой Стряпухиной она казалась совсем маленькой. Лицо на таком расстоянии выглядело размытым пятном, но, присмотревшись к фигуре, Бабкин про себя выругался. Ни с чем нельзя было спутать эти выдающиеся формы. Извозчиком у ворожеи работала Эльза Страут.

2

В ответ на звонок Илюшина Любовь Яровая сообщила, что она достаточно сил потратила на сыщиков и дополнительную коммуникацию считает бессмысленной.

– Вы догадываетесь, сколько стоит час моего времени?

Этот вопрос должен был заставить Макара устыдиться и покаяться.

Вместо этого Илюшин без всяких признаков раскаяния в голосе сообщил:

– В таком случае я передаю список клиентов Мирославы Камы следователю. И вы, и Габричевский посещали ворожею. Возможно, это его заинтересует.

Писательница будто язык проглотила. Когда Макар уже начал беспокоиться, не хватил ли ее удар, Яровая сказала:

– Вам прекрасно известно, как легко измотать творческому человеку нервы многочасовыми допросами. Я соглашаюсь на вашу просьбу, но не потому, что ваш шантаж на меня подействовал, а потому что, возможно, в моих силах оказать содействие вашему расследованию…

…На этот раз не было ни шуточек про чай, ни крепкого кофе, ни лимона. Яровая и ее муж встретили частного детектива в молчаливой готовности к обороне. В кабинет Илюшина провел муж. От его беспечности не осталось и следа; держался Юрий напряженно.

Яровая сидела за ноутбуком и печатала. Увидев Макара, она без улыбки взглянула на него:

– Присаживайтесь.

Макар опустился на стул. Юрий встал за креслом Любы, как бы прикрывая ей спину, и положил ладони ей на плечи. Идеальная поза для любящего супруга, решил Илюшин: с одной стороны, не бросает жену в непростой ситуации, с другой – она не видит его лица.

– Я приезжала к Мирославе, потому что мне нужен был материал для новой книги, – заявила Яровая. – Я вполне могла бы объяснить вам это и по телефону, сэкономив мое и ваше время. Но вы – вы! – настаивали на личной встрече.

– Вы вполне могли бы сказать мне это, когда мы виделись в прошлый раз, – заметил Макар.

«Удобно устроились писатели, – подумал он. – В какую грязь ни сунутся, всегда можно сослаться на новую книгу. “Дорогой, тебя видели в борделе!” – “Милая, я искал там сюжеты!” И все, не придерешься».

Яровая заволновалась.

– Послушайте, господин сыщик, наша алхимическая лаборатория – это святая святых. Мы не пускаем кого попало в тайную комнату.

– Вы – это кто? – уточнил Илюшин с простоватым видом. – Вы с Юрием?

– Боже мой, как вы буквальны! Мы – это писатели. Тайная комната – это образ, метафора. Горнило творческих идей.

На скулах у нее вспыхнули красные пятна.

– Сколько раз вы посещали Каму? – спросил Макар. Он был почти уверен, что ему солгут.

Яровая подняла взгляд к потолку, шевеля губами.

– Не меньше пяти, – нехотя призналась она. – Может быть, больше. Неужели вы не понимаете, об этом никто не должен знать! Я не могла полагаться на то, что вы никому не разболтаете наш с Мирославой секрет… А она так же мало заинтересована в огласке, как и я.

Илюшин поднял брови:

– Мирослава сливала вам тайны своих клиентов?

– За кого вы ее принимаете! – возмутилась Яровая. – Мирослава – порядочная женщина, к тому же ее уникальный дар обязывает… накладывает… заставляет ее следовать серьезным ограничениям!

– Какой именно дар? – насмешливо уточнил Илюшин.

Любовь Андреевна поджала губы и оскорбленно помолчала.

– Ее талант видеть будущее.

– Господи, вы серьезно?

– Вполне. Нет, меня привело к ней не пустое любопытство. Я ни разу не просила ее профессионального совета. С будущим игры плохи, не рекомендовано несведущим заглядывать в него. Но я слышала отзывы тех, с кем Мирослава проводила сеансы. Их жизнь изменилась. Вы, с вашим пошлым скептицизмом, не стоите этих объяснений. Но я все же скажу: ведуньи, знахарки и колдуны по-прежнему среди нас. Они не исчезли лишь оттого, что у нас появились айфоны и машины на электрическом двигателе.

Илюшин бросил взгляд на Юрия. Тот стоял с непроницаемым выражением и, казалось, думал о чем-то своем.

– Кто посоветовал вам Мирославу? – спросил Макар.