Колодец с живой водой

– В Никарагуа есть такая штука… называется «эффект гринго». Он возникает каждый раз, когда белый человек вроде тебя приезжает в нашу страну и начинает размахивать толстой пачкой «зелени» перед носом у тех, кто зарабатывает не больше двух долларов в день, в расчете на то, что они, словно дрессированные обезьянки, выполнят любую его прихоть просто потому, что в жизни не видели такой большой суммы. В нашей стране полно гринго, которые накопили денег на пенсионном счете, обзавелись здесь недвижимостью и теперь доживают свой век в уверенности, будто их деньги дают им право вести себя так, как им нравится и как они привыкли. Они считают, будто могут владеть нами, потому что у них есть что-то, чего нет у нас. Я сама отнюдь не богатая женщина, но я училась в Штатах, к тому же я не всегда была бедна. Были времена, когда я могла позволить себе не выращивать кур, а покупать готовое мясо, и еще оставалось на мороженое или – иногда – на билет в кино. Или на новый бритвенный станок, потому что старый вместо того, чтобы сбривать волоски у меня на ногах, начинал их выдирать… – Она сделала небольшую паузу. – Нет, не могу сказать, чтобы я много сталкивалась с людьми, которые нанимают кучу помощников, как только перед ними встает какая-то проблема, но, по-моему… по-моему, это не совсем естественно, что ли. Во всяком случае, у нас такое нечасто увидишь.

Лина снова замолчала, качая головой. Я терпеливо ждал. У нее явно было что-то на уме, но я никак не мог понять что.

– Короче говоря, я никак не могу понять, зачем ты нанял нас для дела, с которым ты и сам бы отлично справился!

Это был, скорее, вопрос, чем констатация факта, и я машинально ответил, хотя понимал, что моих слов ей вряд ли будет достаточно.

– Я нанял вас, потому что мне нужна помощь.

– Да брось ты!.. – Она пристально взглянула на меня и слегка поджала губы. – Сомневаюсь, что такой человек, как ты, вообще нуждается в помощи. И кстати, сколько ты был готов нам заплатить?.. Мне просто любопытно.

Я только пожал плечами. Отвечать на этот вопрос мне не хотелось, но Лина не отступала:

– Ну, сколько? Пятьсот долларов заплатил бы?..

Я нехотя кивнул в надежде, что ее это удовлетворит и положит конец опасному разговору, но ошибся.

– А тысячу?

И снова я кивнул, и снова моя надежда, что это ее удовлетворит, не оправдалась. Лина слегка откинула голову назад:

– А пять тысяч?

На этот раз я посмотрел ей прямо в глаза:

– Да.

Некоторое время она обдумывала мой ответ, потом медленно произнесла:

– Никак не могу понять…

– Что именно?

– Не могу понять, что ты за человек. Хороший или…

– Или?..

– Или плохой, – ответила она без малейшего промедления, после чего мы оба погрузились в довольно продолжительное молчание. В какой-то момент Лина чуть сдвинулась вместе со стулом и, по мужски расставив ноги, уперлась в них локтями – ни дать ни взять, спортсмен на гимнастической скамье. «Или плохой…» – мысленно повторил я. Ее слова не застали меня врасплох: чего-то подобного я ожидал. В конце концов, я только что «купил» их обоих, и Лине это вряд ли могло так уж сильно нравиться.

– Чарли?..

Я повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза, но ничего не сказал.

– Мне нужно знать… – Она сунула руку в карман и, достав оттуда аккуратно сложенные доллары, повертела ими перед собой. – Эта работа, на которую мы согласились… она нам чем-нибудь грозит? Потому что, если она опасна, тогда… – Лина бросила быстрый взгляд на окно, за которым спала Изабелла, и протянула деньги мне: – Тогда лучше возьми их назад.

Я остановил ее движением руки.

– Начнем с того, что ты подобрала меня, когда я был болен. Ты фактически спасла мне жизнь, а это значит, что я должен тебе куда больше, чем восемьдесят с небольшим долларов… Эти деньги… Я мог бы заплатить вам в десять раз больше, и без всякой работы, и все равно чувствовал бы, что этого недостаточно.

Она нахмурилась и покачала головой:

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Насколько мне известно, ни Пауло, ни тебе ничего не грозит. Правда, существует вероятность, что Сэл связался с плохими парнями… Это, конечно, не мафия, обычная шпана, но, если вам с Пауло вдруг покажется, – хотя бы только покажется! – что, помогая мне, вы подвергаете себя опасности, можете разорвать наш договор без каких-либо объяснений.

Слегка откинувшись назад, Лина снова спрятала деньги в карман. Наши номера были на втором этаже: не слишком высоко, но даже отсюда мы могли видеть ночную панораму Леона, точнее, ее часть. Поднявшись, Лина оперлась о балюстраду балкона и некоторое время вглядывалась в мигающие городские огни.