Колодец с живой водой

– Ты всегда покупаешь то, что тебе нужно? – Голос Лины прозвучал холодно, почти враждебно.

– Нет. Просто одному мне не справиться, а я бы предпочел, чтобы мне помогали вы, а не кто-нибудь еще.

Пауло довольно резким тоном что-то сказал Лине, что ее, похоже, успокоило. Во всяком случае, других вопросов, которые так и вертелись у нее на языке, она задавать не стала. Потом он небрежно показал на деньги, словно в дальнейшем обсуждении не было нужды, и сложил руки на груди:

– Хорошо, я помогать тебе, ты помогать мне. О’кей?..

Я не совсем хорошо понимал, к чему он клонит, но в помощи я действительно нуждался.

– О’кей.

– Я помогать тебе до обед, ты помогать мне до ужин. Правильно?

Это действительно звучало справедливо, и я кивнул. Пауло тотчас поднялся, сгреб со стола деньги и аккуратно убрал в карман. Протянув руку, он сказал:

– Мы очень рады быть польза.

Лина тоже встала, и мы направились к выходу из ресторана. Пауло шел впереди. Судя по его точным, собранным движениям и деловито нахмуренным бровям, он торопился взяться за дело, пока я не передумал – или пока кто-нибудь не узнал про деньги и не отнял их у нас. Оглядев улицу перед рестораном, Пауло промолвил:

– Sí. Muy bueno. Vamos[56].

На улице Изабелла сразу взяла меня за руку и поглядела на меня снизу вверх. Губы ее были измазаны в шоколаде. Она ничего не сказала, но я видел, что ей хорошо. Что касалось меня, то эта маленькая смуглая девочка уже завладела моим сердцем.

* * *

Когда мы вернулись в отель, было уже довольно поздно, поэтому я снял для Лины и Пауло два номера рядом с моим. Похоже, это был правильный ход: мои друзья, во всяком случае, были очень довольны, особенно Изабелла. Девочка никогда не бывала в гостинице, и здешняя обстановка – не бог весть какая, по правде говоря, – потрясла ее до глубины души. Особенно ее поразили две дырки в стене, из которых дул прохладный воздух, а также маленькая коробочка с голубыми цифрами и круглой рукояткой, с помощью которой воздух можно было сделать теплее или холоднее. Как нечто удивительное, Изабелла восприняла и известие о том, что простыни и полотенца в номере будет стирать не мама, а какие-то другие люди. Бесплатное мыло, а также текущая из крана вода, которую, как сказала Лина, можно было пить, и вовсе казались ей превосходящими воображение чудесами. Когда мать укладывала ее спать, девочка со счастливой улыбкой прошептала:

– Знаешь, мам, я чувствую себя как настоящая принцесса!

Я сидел на балконе своего номера, когда Лина погасила свет в комнате дочери и тоже вышла на свой балкон. Опустившись на принесенный с собой стул, она долго молчала. Наконец она негромко проговорила:

– Тот мальчик, которого ты ищешь… Сэл… Он ведь не идеальный ребенок, правда?

Я покачал головой:

– Нет. Не идеальный.

– Тогда почему он так много для тебя значит?

– Его отец считает себя тупицей и недоучкой, который только и умеет, что зашибать деньгу, поставляя богатым клиентам то, что им хочется. Что касается меня… Я не настолько занят бизнесом, и свободного времени у меня не в пример больше. В общем… в общем, так сложилось, что именно я учил Сэла завязывать шнурки, чистить на ночь зубы, ездить на мотоцикле, водить катер и машину с механической коробкой передач. Когда он был еще маленьким, мы вдвоем уходили на причал каждый раз, когда к его отцу приходили гости, и удили рыбу… – Неопределенно пожав плечами, я замолчал. Лина долго ничего не говорила и только время от времени поправляла распущенные волосы, которыми играл ветерок. Наконец она негромко проговорила:

– Я хочу кое-что сказать тебе… Ты был очень добр к нам, а мне не хотелось бы выглядеть неблагодарной, но я тебя совсем не знаю, и… Только не обижайся, если мои слова вдруг покажутся тебе… обидными, ладно?..

Я молча ждал продолжения.

Лина сделала неопределенный жест рукой.