Колодец с живой водой

– Ты снимаешь дом? – уточнил я.

– Нет. Некому платить.

– Как так? Ведь кому-то этот дом принадлежит, не так ли?

– Так. Это дом мой двоюродный брат, Солисио Марес Эстебес, – с гордостью произнес Пауло.

– А где он сейчас? Уехал?

– Нет. Он под землей.

– Как-как?

– Солисио погиб, а его семья живет в Манагуа, – вмешалась Лина. – Они разрешили нам занять их дом.

– Та-ак… – протянул я. Почему-то мне никак не удавалось охватить внутренним взором всю картину. Сведения, которые я только что получил от обоих, казались простыми и понятными, но, как только я пытался выстроить факты в логическую цепочку, связь между ними тотчас нарушалась. Я даже потер лоб в надежде, что это поможет мне сообразить, в чем дело.

– Так, давай-ка попробуем разобраться еще раз. Где ты жил раньше?

Пауло посмотрел на меня как на полного придурка и показал на Лину:

– El сasa[53].

Я тоже повернулся к ней:

– В каком доме?

Полуотвернувшись, она некоторое время занималась тем, что пыталась поправить растрепавшиеся волосы дочери.

– В доме моего отца. – Ее рука автоматически поднялась к шее, где висел на тонкой цепочке какой-то полированный камень. – Его звали Алехандро Сантьяго Мартинес.

Она произнесла это имя медленно и с любовью, но на меня оно произвело впечатления электрического удара. Алехандро Сантьяго Мартинес… Я помнил это имя. Помнил, какие события были с ним связаны. С трудом сглотнув, я потянулся к своему стакану с водой.

– Мой отец и четверо его друзей основали кофейную компанию «Синко Падрес». Пауло был женат на папиной сестре, поэтому ему доверяли и сразу взяли на работу в компанию. Папа был бизнесменом, он занимался банками и клиентами, а Пауло управлял плантацией. – Она тепло улыбнулась. – Вместе они организовали дело так, чтобы всем было хорошо. – Лина рассмеялась. – Пауло следил, чтобы все оборудование работало как надо: чинил трактора, грузовики, ленточные транспортеры и прочее. Он даже роды принимал, да, Пауло?..

Пауло улыбнулся, словно это воспоминание было ему приятно.

Наконец принесли наш заказ. Тарелки были полны до краев, и над ними поднимался очень аппетитный парок. Что касалось самой еды, то она показалась мне невероятно вкусной, хотя определить ее точное кулинарное наименование я бы не взялся. То, что лежало в моей тарелке, напоминало фахитас[54], поверх которого было кучей навалено все, что только нашлось на кухне. Впрочем, гарнир я почти сразу отодвинул в сторону: он действительно был слишком острым, а я опасался повторения неприятной истории, в финале которой угодил на попечение Лины.

Где-то в середине нашего ужина Пауло что-то тихо спросил у Лины, а она так же негромко ответила ему по-испански. О чем шла речь, я не понял и решил выяснить, в чем дело:

– Что случилось? Может, Пауло что-то не нравится?

– Все в порядке, – ответила Лина. – Он просто спросил, почему ты не ешь фасоль, бобы и прочее.

– Потому что не хочу, чтобы ему снова пришлось мыть свой грузовик, – ответил я и подмигнул Пауло.

Когда все принесенные блюда были съедены, Изабелла с нескрываемым вожделением уставилась на доску меню, где в самом низу были перечислены несколько сортов мороженого, но Лина только покачала головой и произнесла несколько слов по-испански. Ее голос звучал довольно строго, и я подумал: она напоминает дочери, что десерт мы не заказывали. Дождавшись, пока официантка вернется к нашему столу, я повернулся к Лине:

– Ты не против, если я куплю Изабелле мороженое? Мне это будет очень приятно, честное слово.

Лина посмотрела на дочь, которая восторженно закивала.

– О’кей, – сказала она. – Тебе какое?

Изабелла раздумывала недолго.

– Шоколадное! – выпалила она, поднимая вверх три пальца. – Три!

Глядя на нее, я невольно вспомнил о Сэле – о том, что время идет, а я пока не нашел даже его следов. Мне даже почудилось, что я снова слышу тиканье часов – звук, который преследовал меня с тех самых пор, как я разговаривал с Колином в больнице, у кровати Марии. Вместе с тем мне было очевидно, что, отправившись на поиски ее брата в одиночку, я поступил довольно самонадеянно. В любом случае мои шансы – и шансы Сэла, если на то пошло, – могли серьезно возрасти, если бы я сумел заручиться чьей-то поддержкой. Да, откровенно говоря, с этой здравой мыслью я опоздал, но, возможно, я еще сумею что-то исправить, если, не откладывая, предприму кое-какие шаги.

И, посмотрев на Пауло и Лину, я сказал:

– Если позволите, у меня есть к вам одно предложение…

– Конечно. – Пауло кивнул. – Говори.

– Я бы хотел вас нанять. Обоих.

Лина с подозрением уставилась на меня, но Пауло остался спокоен.

– Не надо нанять. Ты просить, мы помочь.

– То, о чем я собираюсь вас просить, не… В общем, это далеко не пустячное дело. Оно может потребовать времени, поэтому мне будет спокойнее, если вы позволите вам заплатить.

Пауло отрицательно качнул головой, и на его лице проступило неуступчивое и гордое выражение, какого я еще никогда у него не видел. Решительно взмахнув рукой, он сказал:

– Не платить. Мы рады помогать.