Колодец времени - книга исторических поэм (СИ)

Средь рек больших, лесов дремучих,

Среди языческих племён,

Соседей хитрых и могучих,

Спокойно, мудро правил он.

Прогнав варягов, фризов жадных,

Князь славных воинов собрал -

В своих владениях громадных

Он рубежи оборонял.

Богатыри при князе были

Дружиной множества земель,

Из разных стран происходили,

Служили службу ночь и день.

Средь этих витязей могучих

Один богам любимец был,

О нём былины скажут лучше -

Он звался Поток Михаил.

Умён, удал, в бою ужасен,

Хвалил его простой народ.

Был Михаил лицом прекрасен,

Голубоглаз, светлобород.

Пригрел князь Потока у трона,

Он был Владимиром любим.

У византийского Херсона,

Сражался Поток вместе с ним.

Когда Владимир там крестился,

Болезнь глазную поборов,

И на царевне там женился,

Прогнав языческих волхвов.

Его брала княгиня Анна

Всегда в опасный путь с собой,

Дочь императора Романа

Любила витязя душой.

Она ему Анастасию

Свою желала в жены дать,

И заказала литургию,

Чтоб браку этому бывать.

Под осень, между дней медовых,

Владимир витязей собрал

С границы своих, путей торговых,

И пир хмельной друзьям задал.

Князь вспомнил воинские были,

Дела купцов, дела семей.

Все угощались, ели, пили

Промеж рассказов и речей.

Звенели гусли, песни, пляска,

И скачки, и кулачный бой,

Ручьём тёк мёд, менялись яства:

Все друг за друга головой.

Лишь богатырь, что звался Поток,

Не ел, не пил, грустил, молчал.

Сидел, необъяснимо кроток,

И пира шум не замечал.

'О чём грустишь, мой славный витязь? -

Спросил его светлейший князь,-

Эй, скоморохи, ну, уймитесь!

Скажи, что за беда стряслась?'

'Я был на заводях далёких, -

Сказал печально Михаил, -

Сбивал там уток перёлетных,

И там лебёдку подстрелил.

Она, роняя кровь из раны,

Взлетела вместе со стрелой,

И скрылась в белые туманы

С моей востроженной душой.

Лишь взял я пух её лебяжий

И белоснежное перо, -

И Поток тут, бледнея даже,

Достал перо, - так вот оно!'

Добрыня, витязь, очень странно

На Михаила посмотрел,

И взял перо, затем нежданно

Он отворить окно велел.

Когда окно открыли к полю,

Добрыня встал, пошёл с пером.

Оно вдруг вырвалось на волю

И заблестело серебром.

Наружу быстро полетело.

Добрыня рысью подскочил,

И очень быстро и умело

Его перстами ухватил.

Сказал тогда Добрыня грозно:

'С колдуньи этот пух упал.

Сожги перо пока не поздно,

Пока под чары не попал,

Не стал ты тенью одинокой!'

Но головой лишь Михаил

Мотнул упрямо и высоко

Свой взор печальный устремил:

'Чудесный сон вчера приснился,

И дева-лебедь там была.

Во сне я там на ней женился.

Она прекрасна и стройна'...

Богатыри все завздыхали,

А князь промолвил: 'Что ж, иди!

Чтоб мы тебя не потеряли,

Её на двор наш приводи.

Отцом я буду посажённым

На свадьбе будущей твоей,

Весь Киев будет приглашённым

И добрым домом станет ей'.

Закончив праздник ранним утром,

Владимир витязям сказал

Идти в полюдье с делом мудрым -

Собрать дань с тех, кто не отдал.

Илью с дружиною в степные

Послал, хазарские места,

Алёшу, с другами лихими,

В ладьях - за синие моря.

Ивана - к кривичам смоленским,

Алёшу - к уличам тиверским.

На север, запад, юг, восток

Дружины двинулись в поход.

Струились стяги, солнца блики

Играли кольцами брони:

Щитов оковки, копий пики

Блистали молниям сродни.

Лишь Михаил решил остаться.

Его Добрыня научил

Как в путь-дорогу собираться

И всё он в торбу положил...

Верёвку из дубовой драни

Плёл сам, а зеркало кузнец

Сковал из серебра и стали,

К нему железный ременец.

Перо, что Лебедь обронила,

В железный ларь вложил у дна:

В нём колдовская явно сила

Была опасности полна.

Раздал долги, простил обиды,

Ночной молебен отстояв,

Весь чувством тягостным убитый,

Вскочил он утром на коня.

Простился с князем и народом,

Проехал торжища врата,

Киянку-речку, огороды -

Листва повсюду золота.

На Киев-град оборотился,

Прощался будто насовсем.

На купола перекрестился,

Поехал дальше - глух и нем.

И вышло солнце понемногу,

Закапал тёплый дождь грибной -

Примета добрая в дорогу,

На славу и на смертный бой.

Полями ехал он, лесами,

Когда стемнело, в день седьмой,

Промеж высокими холмами

Конь встал стоймя, как пред стеной.

С коня слез Поток, смотрит - диво!

Огромный чёрный волк сидит

Неподалёку, молчаливо

Глазами жёлтыми блестит.

Пустынно, хмуро всё в округе,

А за холмами чёрный лес.

Куда здесь деться от зверюги,

Вот-вот навстречу прыгнет бес.

И витязь меч свой вынимает,

Но по-людски тот волк речёт,

Хвостом огромным он виляет,

Их жёлтых глаз слеза течёт:

'Уж год, как я в капкан попался.

Ты, человек, меня спаси,

Совсем без помощи остался,

Потом, что хочешь попроси!'

Капкан железный полосами,

Зверюге лапу захватил,

Страдает он и кровь ручьями

Течет, ручей уж след намыл.

Дивится Поток - вот так чудо -

По-человечьи говорит.

Неужто в мире всё так худо

Под небом грешным обстоит?

Подумал Поток и решился.

С мечём к капкану подступил,

Ударил раз - замок разбился.

Так волка он освободил.

'Благодарю за избавленье,

Проси, что хочешь у меня!'

Сказал волк, встал; на удивленье,

Он ростом был как раз с коня.

'Хочу в миру найти девицу, -

Сказал тут Поток, - в жёны взять.

Она как лебедь в небе мчится,

Ей очень нравится летать!'

Волк опечаленно ответил:

'От чар её я в плен попал.

Её давно я заприметил,

И в жёны долго зазывал.

Иди три дня, пусть солнце светит

По утру в руку, в коей меч.

Тебя там кто-нибудь да встретит,