Колодец Времени

Битва развернулась на воде. Три вражеских корабля были взяты на абордаж. Воины Рюгена сражались храбро, не щадя своей жизни. С мачты слетело первое знамя врага – корабль отдал себя в руки победителя. Через час упало и третье – враг был разгромлен. В радостном ликовании скорой победы воины Рюгена не заметили, как на остров с северо-западной стороны движется еще один вражеский корабль. Пока князь разворачивал свои корабли назад, враг уже высадился на берег. Отряд воинов направился в крепость. Стража была убита мгновенно, прислуга и дочери князя взяты в плен. Враг не спешил уходить из крепости, как будто специально ждал возвращения хозяина. Князь не замедлил вернуться. Прячась за спины пленников, враги передали послание от датского короля Харальда.

Король требовал полного подчинения и руки старшей дочери князя Бурислава, в противном случае остров будет уничтожен: люди убиты, крепость разрушена, а дочери князя будут отданы на забавы датским воинам. На принятие решения король Харальд Синезубый дал ровно сутки. На следующий день ближе к полудню датская эскадра подплывет к острову, сам король будет на одном из кораблей, чтобы услышать решение князя, возможно, будущего тестя…

Олаф выскочил из комнаты и влетел в тронный зал.

- Собираю Совет немедленно. Мы выступаем в поход на Рюген. Там нужна наша помощь.

Глава 6

Олаф I Трюггвасон, молодой норвежский король, уверенный в непобедимости своей армии, ступил на землю Рюгена. Группа из десяти хорошо вооруженных и обученных людей высадилась на остров раньше, чтобы оценить обстановку, доложить о дислокации и намерениях датчан и первыми встретить хозяина на чужой земле. Бесстрашные воины сообщили королю о том, что на Рюгене было сражение, что в этом сражении погибла половина жителей острова. Датчане не пощадили ни стариков, ни женщин, ни детей. Выжившая часть вендов укрылась в крепости и из последних сил отражала атаки врага. Осада укрепления длилась уже три дня, силы князя Бурислава ослабевали, но никто не выходил из крепости, чтобы сдаться в плен, а над стенами все еще гордо развивался флаг Рюгена, а не белый флаг капитуляции.

Харальд не мог предположить, что на острове появится еще одна армия, поэтому подпустил норвежцев поближе в надежде, что те станут союзниками и помогут разгромить вендов.

Когда Харальд начал новую атаку крепости, Олаф издал боевой клич – и норвежцы двинулись на датчан. Венды, услышав этот клич, обрушили новый град стрел на врага: помощь пришла неожиданно и окрылила на победу.

Король Дании развернул основные силы своей армии против нового врага – и началась кровавая битва, битва, в которой не может быть победителя, битва до полного уничтожения, уничтожения любой ценой, даже ценой собственной жизни. Лязг мечей, свист стрел, тупые удары от падения тел на землю.

Олаф шел вперед по красной от крови земле, по трупам своих и чужих. Небо, земля, люди – все смешалось в его глазах в одно кровавое месиво, принявшее форму шара и нарастающее, как снежный ком. Правая рука крепко сжимала меч и безжалостно рубила врага. Лицо отражало ярость, а душа переполнилась отвращением к датчанам, к себе и даже к земле, ведущей его к цели, – отвращением и дикой болью, а не героизмом, о котором так много читал в книгах и который хотел проявить перед любимой женщиной. Трюггвасон продвигался вперед: другого выбора битва ему не предлагала. Смысл победы растворился в воронке смерти, в этой же воронке растворилось и время.

Бесконечную дорогу Олафа остановили глаза Харальда, красные, как у разъяренного быка, налитые гневом. Сокрушая удары, король Дании шел на короля Норвегии. Резкая боль в правом плече заставила Олафа остановиться – в глазах на мгновение потемнело. Едва устояв на ногах, он ответил ударом на удар, хотя ему показалось, что это не он, а чья-то неведомая сила подняла его рукой меч и пронзила противника. Сквозь красный туман Трюггвасон увидел, как упал Харальд, а затем рухнул на землю и сам. Земля бережно приняла его раненое тело и успокоила его истерзанную душу.

Олаф не мог видеть, как ворота крепости открылись и венды бросились в атаку, как остатки разбитой датской армии, зажатой с двух сторон, спасаются бегством, волоча за собой полуживого Харальда Синезубого, как корабль под флагом Дании поднял якорь и отчалил от Рюгена, как венды искали среди мертвых живых, как его тело, едва подающее признаки жизни, князь Бурислав взвалил на плечо и понес в крепость.

Глава 7

Олаф открыл глаза и увидел светлое лицо Яры.

- Ярослава, Яра, - тихо произнесла княжна и дотронулась рукой до лба Олафа.

- В жизни ты еще прекрасней…

- Откуда ты меня знаешь? Я не помню тебя, - удивилась Яра.

- Слава о твоей красоте достигла берегов Норвегии, и вот я здесь и, кажется, вовремя? Ты говоришь на моем языке? – спросил король.

- Вовремя. Если бы не твои воины, судьба Рюгена была б уже определена. Князь Бурислав, мой отец, признателен тебе за спасение вендов. А язык? Я пять лет жила в Норвегии у тетки. Моя мать была норвежкой.

Трюггвасон попытался подняться, но от боли в правом плече застонал и упал на подушки.