Колодец Времени

Какая форма, какая земля вместила мою Силу? Что будет третьим у Колодца Времени? В измененной Горе не было ответов, и тогда я вновь приблизился к Колодцу. Вода-время закипела в нем, и легкий пар заклубился в центре. В густом тумане стали появляться знаки и символы. Они раскрывали свою суть на моих глазах и растворялись в белой пелене, чтобы возникнуть вновь, изменив смысл существования, но не изменив видимых очертаний.

Когда из тумана показалась широкая Ладья, я ступил на нее и поплыл по времени, перекрещивая горизонтальную линию вертикальной, загибая их концы и вращая сначала по часовой, а потом против часовой стрелки. Стены Колодца исчезли – их сокрушила Сила. И в этой Силе, вычеркнув из памяти все, произошедшее ранее, закружилась Ладья с одним единственным пассажиром – Непроявленным, мной, живущим в центре Горы и переросшим ее…

Форма 3. Эпоха Знаков

Глава 1

Книга Бытия была раскрыта. У нее не было страниц. Она представляла собой Первый Проявленный Мир, тонкий и едва различимый на фоне Первозданного Света и Первозданной Тьмы. В этом Мире Рукой Создателя были «записаны» все образы, уже воплощенные или ждущие воплощения, образы-символы, образы-знаки, несущие информацию и стремящиеся ее реализовать через видимую игру видимых очертаний.

Все в этой Книге было соразмерным, все было гармоничным, и Великий Покой исходил из «страниц», Покой, свойственный Сильному Разуму, будоражащий Мятежную Душу. Все в этой Книге было вечным, и все имело свой конец, как когда-то имело и начало. Знаки, сыгравшие до конца свою роль, какой бы бессмертной она ни была, перерождались или «вычеркивались» Рукой Создателя из Бытия, попадая в Небытие, поглощались последним, возвращая Свету – свет, а Тьме – тьму. На месте старого знака появлялся новый и занимал место в Книге, отведенное только ему и только им же.

Иногда знаки проживали свою жизнь в Книге Бытия в гордом одиночестве, иногда – в группе «единоверцев», но всегда – в сопричастности к жизни других – Всеобщей Жизни. Знаки знали о единстве всех жизней, но старались молчать об этом, будучи полностью уверенными в своей уникальности и значимости. Но именно эта уникальность и делала знаки «равными», «бесстрастными» и в своей простоте гениальными. Именно эта гениальность давала возможность прожить в одной жизни миллионы собственных проявлений, ощутить миллионы оттенков мыслей и чувств, воссоздать общую картину Мира внутри себя и раскрыть всего лишь одну его грань.

Книга раскрыта. Я мысленно «листал» ее, погружаясь все глубже и глубже, и тонкие образы-знаки не казались мне уже такими тонкими. Я читал Книгу Бытия и находил там ответы на многие вопросы, поставленные судьбой и представлявшиеся некогда неразрешимыми. Книга говорила со мной – предлагала новые знаки и символы, которые старались занять место за пределами Бытия – в моем Непроявленном Сознании. Образы-символы животных, растений, рукотворных объектов, геометрические знаки и знаки-числа мелькали у меня перед глазами, выстраивая полную Картину Бытия и разрушая ее.

Каждый символ был открыт передо мной, каждый символ был раскрыт мной. Каждый нес в себе только ему одному свойственную информацию и неразрывной невидимой нитью был связан с остальными. Я хотел смотать эту нить в один клубок, как когда-то подобным клубком разгадал тайну Каменного Мира, но нити меня не послушались и выпрямились в одну тонкую линию. Тогда я захотел натянуть нить, как когда-то натянул струны скрипки-розы, но нити разорвались и взлетели вверх, словно белые птицы с большим размахом крыльев.

«Знаки – это не камни. Знаки – это не цветы, - думал я. – Они воплощение четкости, краткости, логики. Они порождение Разума и его составляющие. Кто начертал вас? А главное – зачем? Ведь вы всего лишь сгустки Бытия, спроецированные на один большой экран, отражающий вас, как зеркало. Зеркало?.. Проявленный Мир как зеркало. А Книга Бытия – это Настоящий Мир? И знаки здесь куда как реальней, чем те, что обрели плотное тело при своем окончательном воплощении».

И в подтверждение моих мыслей символы вспыхнули, как звезды на темном небе, и предложили мне перо, чтобы я записал в Книгу свой знак. Я перо взял, даже дотронулся им до «страницы», но писать не стал: Книга Бытия была не моей. Я мог только выбрать уже существующий знак и воплотить его своим вхождением.

Символы молчали. Они не предлагали себя, будучи самодостаточными. Я сам делал выбор, невольно вспоминая Бриллиант и Лозу – формы, оставленные вместе у Колодца. Выбор сделать было трудно, так как каждый знак своей открытой простотой притягивал внимание к себе и только к себе, захватывал разум в плен и требовал абсолютного подчинения и исполнения его воли.

Я задумался: «Я не могу поставить свой знак в чужой Книге и не могу сделать окончательный выбор. Что же делать? Зачем я спустился в Колодец? Чтобы вспомнить очередной «сон», сон, воплощающий Силу. Значит, и искать нужно знак, максимально концентрирующий Силу и воздействующий ей на все Бытие».