Колодец забытых желаний

— Тебе придется поверить мне на слово, — криво усмехнувшись, сказал Олег.

— Вам тоже придется поверить мне на слово.

Гена хмыкнул и покрутил лобастой, как у ньюфаундленда, башкой. Федор сильно потер лицо. Разбитая губа саднила, а больше следов никаких не осталось! Он специально посмотрел в мутное зеркало, когда Виктория подошла и стала рядом. Те, что его били, оказались большими знатоками своего дела.

— Гена, возьми вон ту сумку, видишь, в углу, спортивная?.. Мне нужно кое-что забрать отсюда. А то решат, что старик занимался скупкой краденого, а его один только раз в жизни «бес попутал»!

— Чего брать-то, Олег Петрович?

— Я покажу.

И тут Федор решился. В конце концов, терять ему абсолютно нечего. У него больше не осталось ничего, даже той крохотной свободы, которая была три дня назад!

А девушка… Девушка все равно что из другого измерения. Ей нет и не может быть до него дела, у них, в том измерении, все не так, как здесь, у нас, и вряд ли они вообще знают о нашем существовании.

— Его не бес попутал, — очень громко сказал он в спину Олегу. — Ему заказали коллекцию. А он заказал ее мне.

Олег повернулся, и Федор даже испытал секундное удовольствие. Такого обалделого выражения на таком равнодушном лице он и представить себе не мог!..

Пятнадцать секунд славы, мелькнуло у него в голове. Должно быть, Энди Уорхолл имел в виду нечто совсем иное, но у Федора Башилова слава оказалась под стать ему самому!

— Какую коллекцию? — осторожно поинтересовался Олег Петрович. — Марок? Открыток?

— Нет, — бойко ответил Федор Башилов. Даже залихватски так ответил, с огоньком. Девушка из другого измерения не сводила с него глаз. — Серебро и бронза. Часы, поднос с кувшином и стаканами, чернильный прибор, распятие, шкатулка и кофейник.

Весь вид его как бы говорил: «Что, съел?», и Олег Петрович подошел поближе, рассматривая его.

— Так. Что это за коллекция?

— Демидовская фамильная.

— Кто, что и кому заказал?

— Ему, — Федор кивнул на тело антиквара, — кто-то заказал эту коллекцию. А он заказал мне.

— Что значит — заказал?

— Он попросил меня достать ее и обещал хорошо заплатить.

— А ты знал, где можно достать такую коллекцию?!

— Знал, — ответил Федор Башилов. Вся лихость слетела с него, стало погано и мерзко, как будто он полдня ел слизняков. — В музее.

— Ты взял ее в музее?!

— В Музее изобразительных искусств. Я там работаю. И я не взял, — ненавидя себя, продолжал он громко. — Я ее украл!

— Ешкин кот, — негромко сказал Гена. — Только этого нам не хватает!

— Я не понял, ты вор?!

Федор посмотрел на Олега исподлобья.

— Видимо, да. То есть точно да. Вор.

— Чушь какая-то, — сказала Виктория убежденно. — Это просто ахинея!

— Я работаю в музее, — продолжал Федор Башилов. — И Василий Дмитриевич сказал, что заплатит мне, если я украду для него серебро и бронзу у нас в отделе. То есть из наших запасников!

— Олег Петрович, — Гена встряхнул гигантской сумкой, которую держал в руке, и все посмотрели на него, словно он сказал какую-то дикость, — сейчас не время разбираться! Того гляди нагрянет кто-нибудь. Нам бы уехать от греха подальше, а уж потом бы разобрались.

Олег секунду помолчал.

— Да, — согласился он быстро, — ты прав, пожалуй. Нужно забрать оставшиеся предметы и ехать. Ты поедешь с нами.

— Я поеду с вами, — согласился Федор. — А вы кто?

— Никонов Олег Петрович! — рявкнул тот.

— Нет, постойте, а как же Василий Дмитриевич?! — Виктория переводила взгляд с одного на другого. — Мы же не можем вот так его тут бросить?! Одного?!

Никто не слушал ее, а она все спрашивала, и Федору было ее жалко и стыдно перед ней.

— Все, пошли. Гена, смотри за этим!.. — сказал Олег вернувшемуся с полной сумкой Гене. — Виктория, ты поедешь домой, поняла? Где твоя машина?

— Да не поеду я домой! Я «Скорую» вызову, и милицию тоже! Вы что? Нелюди?! Так нельзя, нельзя!..

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу, — глядя ей в глаза, сказал Олег Петрович. — Милицию я вызову сам, а для «Скорой» тут работы нету. Ты поедешь домой и никому ничего не скажешь. До той поры, пока я тебе не разрешу. Поняла?

— Нет! — закричала Виктория, но ее никто не слушал.

— Свет гасить, Олег Петрович?

— Ничего не нужно.

— Олег, ну так нельзя! И домой не поеду ни за что! Я теперь не усну! И что я папе скажу, он же сразу увидит, что у меня плохое настроение! Ну, Олег, ну что ты делаешь?! Я не пойду!

Олег Петрович тащил ее, а она упиралась, следом двинул насупленный Федор, а Гена уже открыл уличную дверь, из которой сразу потянуло морозом — еще похолодало, и в проеме стало видно небо. Над заледеневшей рекой выкатились звезды, огромные, яркие, как серебряные монеты, брошенные чьей-то веселой рукой!..

— Где твоя машина?

— Там же, где и твоя, за углом!

— Ты просто ехала за нами от самого ресторана?

— Ну конечно! И не поняла, почему вы так далеко остановились! И я даже не знала, куда ты пошел, а потом увидела у Василия Дмитриевича свет и поняла, что ты к нему смылся! Я же не знала, что он… что его… убили!

— Олег Петрович, может, дверь чем подпереть?

— С ума сошел, что ли?! — рявкнул Олег. — Быстрее в машину, пока нас всех не… загребли в милицию!