Колодец желаний

Вэн поднялся на вторую ступеньку. Под ногой хрустнул жёлудь. Третий шаг. Над ним насмешливо нависла входная дверь. Он уже собирался протащиться последние несколько футов до двери, но тут перед ним затрепетало что-то застрявшее в лестнице. Вэн наклонился и взял его.

Это была открытка, которую он уже подобрал раньше, – та, которая приземлилась на него, когда он отпрыгнул назад из кустов. Среди всей этой паники, криков и маминых объятий он, должно быть, уронил её и даже не заметил.

Вэн, прищурившись, присмотрелся внимательнее. На лицевой стороне было изображено широкое кирпичное здание с высокими, тонкими окнами, остроконечной крышей и башенкой с одной стороны. Его окружал тенистый лес. Здание представляло собой что-то среднее между колледжем и за́мком, но, скорее всего, это просто какая-то старинная странная гостиница, решил Вэн. Он перевернул открытку. На ней не было ни имени, ни адреса, ни даже марки. Только слова: «ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ ЗДЕСЬ».

Вэн провёл одним пальцем по посланию. Кто-то когда-то написал эти слова кому-то, по кому очень скучал.

Вэн знал, каково это – по кому-то скучать. Но тем, по кому он больше всего скучал, он не мог даже послать открытку.

«ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ ЗДЕСЬ».

Вэн посмотрел на недружелюбную входную дверь дома Греев. Ему очень не хотелось заходить. Он хотел, чтобы Галька и Лемми были с ним. Он желал знать, во что верить и где его место.

Он желал.

Но у него не осталось желаний, которыми можно было бы воспользоваться. Да и вообще он знал, что на желания особенно полагаться не стоит.

Вэн сделал глубокий вдох. Убрав открытку в карман пижамы, он открыл высокую дверь и осторожно закрыл её за собой.

Даже если бы он остался на крыльце, даже если бы в этот самый момент посмотрел бы прямо в небо, густой туман всё равно не дал бы ему увидеть, что произошло потом.

Он не увидел бы, как по небу пронеслась падающая звезда – её свет поглотили плотные облака. Он не увидел бы маленькую, словно светлячок, искорку, которая появилась над крыльцом, где он стоял, и через мгновение взлетела ввысь, едва заметно мерцая.

Он не увидел бы существо с огромным полупрозрачным телом и широкими серебристыми глазами, появившееся из тумана. Не увидел бы, как это существо пролетело над крышей дома Греев, схватило искорку пальцами и проглотило её. Не заметил бы дымки, которая на мгновение появилась в воздухе, клубясь среди и без того густого тумана.

Вэн поплёлся по лестнице в спальню.

А позади него начал меняться мир.

6 Не такое уж и буон джорно

– Буон джорно, каро мио![2]

Вэн прищурился, совсем не радуясь солнечному свету. Над его кроватью, сияя, словно ещё один солнечный луч, стояла мама.

Мама Вэна говорила по-итальянски, когда была в особенно хорошем настроении. По-французски она говорила, когда чувствовала ностальгию, а злясь, переходила, сама того не замечая, на немецкий. Даже если бы Вэн не знал об этом, улыбка на мамином лице сразу бы сказала ему обо всём.

– Мам? – Вэн с трудом выпрямился. Он чувствовал себя так, словно всю ночь бегал по мокрым лестницам, что, собственно, было правдой. – Ты… на втором этаже?

– Си, мио бамбино каро![3] – Мама протянула руку, в которой уже не держала блестящую чёрную трость. – Моя нога почти полностью зажила, и я не могла не поделиться с тобой прекрасной новостью, так что решила доставить её сама!

Хотя мамин голос заполнял голову изнутри, словно бой большого медного колокола, Вэн нащупал слуховой аппарат. Он не хотел пропустить ни единого слова. Потому что, увидев мамино лицо – и услышав итальянский язык, – понял, что новость очень важная.

На мгновение его охватил ужас. Мистер Грей сделал предложение? Они поженятся?

Вэн посмотрел на руки матери. Колец с бриллиантами на них не было. По крайней мере, пока.

– Что такое? – хрипло спросил он, надевая слуховые аппараты.

Мама присела на край кровати. На ней были чёрные слаксы и шёлковая блузка цвета слоновой кости, а ещё модное ожерелье, купленное на последних гастролях в Санта-Фе. Медные волосы она собрала в пучок. Мама предпочитала одеваться красиво, даже лёжа со сломанной ногой на чужом диване, но сейчас она оделась особенно красиво. Словно куда-то собиралась.

– Джованни. – Мама наклонилась ближе к нему. – Вчера я была в отчаянии, думала, что мы оба прокляты. Но сегодня я полна радости. – Она обхватила его руки мягкими ладонями.

– Все наши проблемы разом решены! Новая работа для меня, жильё, и, что лучше всего, мы оба покинем этот опасный город!

Вэн снова пришёл в ужас.

– О чём ты?

– Мне предложили особую должность Заслуженного Преподающего Артиста-Резидента, – Вэн практически слышал каждую заглавную букву в маминых словах, – в осенний фестивальный сезон оперного театра «Лисье логово»!

– О чём ты? – снова повторил Вэн.