Колодец желаний

Лицо Гальки вдруг посуровело. Вернулся её громкий, резкий голос.

– Мне лучше пойти домой. И тебе тоже.

Она отошла от покосившегося дерева. Вэн вложил фонарик в её протянутую ладонь, и её лицо скрыли мерцающие тени.

– Вэн, – послышался из темноты голос Гальки. – Мне жаль… втянула тебя в это.

– А мне не жаль, – ответил Вэн, даже не задумываясь. – Ну… жаль, что мама сломала ногу. Но всё остальное… я бы это ни на что не променял.

Силуэт Гальки на мгновение остался совсем неподвижным. Что-то коснулось руки Вэна – что-то похожее на тёплую ладонь. Но Галька уже отвернулась.

– Увидимся в пятницу! – сказала она через плечо.

А потом убежала, и деревья сомкнулись за ней.

Вернувшись в комнату, Вэн не смог заснуть.

Он встал на колени перед миниатюрной сценой и выставил целый ряд динозавров, драконов и сверкающих украшений позади Белого волшебника. Они стояли лицом к лицу с толпой роботов, игрушечных животных и маленьких солдатиков. Между вражескими армиями стояли Супер-Вэн и Девочка-пешка.

Никто не двигался.

Никто не говорил.

Вэн стоял на коленях, его голова становилась всё тяжелее, а глаза закрывались. Две враждующие стороны оставались неподвижны.

Наконец Вэн заполз в постель. Он отвернулся, чтобы не видеть сцену, не думать о грядущей битве и о том, кто в ней победит.

13 Знакомьтесь: Мэйбл

– Тре шарман[9], – сказала мама Вэна, поправляя ему галстук-бабочку.

Вэн не был с ней согласен – если только, конечно, «шарман» не значит «неудобно».

– Мне точно надо во всё это одеваться, даже если я не иду в оперу?

– Ты пойдёшь со мной на торжественный приём, – сказала мама, разглаживая белую рубашку Вэна и серый жилет. – С тобой захотят познакомиться десятки людей. И… Джованни, ты уверен, что не хочешь посмотреть оперу? Ты уже знаешь историю о Гензеле и Гретель, а музыка просто замечательная.

Вэн посмотрел на программку фестиваля, лежавшую на кухонном столе.

– Композитора серьёзно зовут Энгельберт Хумпердинк?[10]

– Да, это его настоящее имя. – Мама прошла к зеркалу в коридоре и поправила шпильку в волосах, потом разгладила складки зелёного шёлкового платья – того самого, в котором выглядела как гигантский расплавленный изумруд. – Люди не выбирают себе имён, Джованни.

– Они не выбирают себе фамилий. Родители не обязаны были называть его Энгельберт, правильно?

Мама вздохнула.

– Ладно, каро мио. Андьямо.

Она протянула Вэну руку, и они вышли.

Торжественное открытие сезона началось. По дорожкам «Лисьего логова» туда-сюда сновали служители и автомобили. В саду играл струнный квартет. Территория пестрила поклонниками оперы в ярких одеждах. А за ними со всех сторон медленно покачивался лес.

Наконец настал вечер пятницы.

Мама провела его к фестивальному шатру. Люди входили и выходили из него, смеялись, звали друг друга, пили что-то из блестящих бокалов. Когда вошли Вэн с мамой, все повернулись к ним.

– Ингрид! – крикнул кто-то. – Ингрид, дорогая!

Ещё через мгновение Ингрид Марксон окружили поклонники и друзья, и Вэн словно погрузился на несколько футов в бассейн из болтливых взрослых. Он вытянул шею и посмотрел мимо чьего-то локтя. Вдалеке он видел край леса – того самого леса с окружённым мхом и тенями колодцем, где прятался желаниед.

Но если всё пойдёт по плану, желаниеду недолго осталось прятаться.

Вэна накрыла волна мучительного ожидания. Всего пара часов…

– Рада вас видеть! – певуче здоровалась мама с группой людей, которых Вэн не узнал. Она пожимала им руки и целовала в щёки. – Так рада, что ты здесь!.. Дорогая! Так давно не виделись!

Вэн уже даже не пытался слушать разговоры. Он не сводил глаз с леса, дрейфуя в потоке шума и имён, кружившемся вокруг. Но потом мама произнесла знакомое имя. Имя, погрузившее его прямо в морозную тьму.

– О, мистер Фэлборг!

У Вэна закололо в сердце.

Может быть, он услышал что-то не так? Уши пытаются его одурачить? Медленно, словно на телевизионном повторе, Вэн повернулся туда, куда смотрела мама.

И он был там.

Айвор Фэлборг.

Любитель оперы. Коллекционер редкостей. Человек, чуть не убивший Вэна.

Мистер Фэлборг в своём обычном белом костюме выглядел воплощением элегантности. Его синие глаза окружали морщинки. Улыбка была тёплой.

Мороз пробрал Вэна до костей.

– Синьорина Марксон! – Мистер Фэлборг поклонился и поцеловал ей ручку. – Как замечательно видеть вас здесь. О если бы вы только украсили этот вечер своим голосом, он был бы просто идеален.

Мама Вэна рассмеялась – звонко, как колокольчик.

– Вы слишком добры! – Она сжала плечо Вэна. – Джованни, это мистер Фэлборг, наш друг из города! Какой замечательный сюрприз!

Вэну показалось, словно он глотает целую горсть битого стекла.

– Э-э… здравствуйте, – хрипло сказал он.

– Вы часто бываете в «Лисьем логове»? – пропела мама.