Колодцы знойных долин

Он знал, что с годами человек не однажды оглядывается на пройденный путь. И люди тоже отводят ему подобающее в жизни место. Хорошо, если бы люди всегда помнили, что человек растет мучительно — он самоутверждается на земле, а это означает вечную борьбу всего нового со старым, ненужным, отжившим, и нередко борьбу с самим собой. А когда она давалась легко? У каждого человека свое восприятие жизни, он по-своему радуется и любит, по-своему печалится. Противоречия в самой сущности человека — он действительно и велик и слаб, а жизнь бесконечна и вместе с тем мгновенна… Нет, он не собирался обвинять Амира за его прошлое: человек сам выбирает себе дорогу, он может жить и бороться один, Но тот, кто поступает так, не всегда знает, что бремя его одиночества и ошибок несут еще и люди, знавшие его. Судьбы людей подобны степным дорогам, что пересекаются, сходятся и расходятся, идут рядом…

Сон не шел, как в те летние ночи, когда утром надо было идти в школу принимать экзамены.

Однажды новый инспектор, приехавший на экзамены выпускников, пошутил: «Хамзеке волнуется так, как будто сам будет сдавать экзамены». Не рассмеялся Хамза. Был молод еще инспектор. А Хамза собирался на пенсию, и экзамены были последними в его жизни. Вот и сегодня на колодцах Ланцев чуть не обидел Санди и стариков. Хамза грустно улыбнулся.

Когда ему случалось уезжать из Маката, на вокзал его всегда провожали Жания и Санди. Три версты до вокзала они шли пешком. Хамза каждый раз оставлял Санди свой адрес, чтобы она вызвала его телеграммой, если ее сын Наби приедет в его отсутствие. Возвращаясь в Макат, Хамза еще издали узнавал Санди — ее неподвижную одинокую фигуру на белом фоне здания вокзала. Единственный пассажирский поезд проходил через Макат, и Санди встречала его каждый день — из года в год — и всегда стояла у стены, отдельно от людей, чтобы сын мог сразу узнать ее.

Макатцы давно привыкли к этому, но мало кто из них верил, что Наби, пропавший без вести в самом начале войны, вернется домой. Прошло ни много ни мало — двадцать пять лет со дня Победы, ровесницы Санди ласкали внуков, становились отцами дети, родившиеся после войны. Санди, казалось, не замечала этого: ока ждала своего сына.

Однажды Санди неторопливо подошла к клубу, перед которым в ожидании начала кино стояла оживленная толпа. Была осень, накануне, не переставая, три дня лил дождь, земля размокла, и Санди шла домой кружным путем: узкая асфальтовая дорожка обходила весь поселок и потом уж заворачивала к аулу. Демонстрировался новый фильм «За нами Москва». Люди пришли посмотреть войну. Санди брела и глядела на огромную афишу, где от взрыва снаряда, раскинув руки, падали навзничь солдаты. Что-то необычное было сегодня в ее лице: взгляд напряжен, смутная неподвижная улыбка стыла на губах. Санди уже прошла мимо людей, когда вдруг схватилась за сердце и прислонилась к ограде. Потом стала сползать вниз.

Кто-то в толпе тихо, но внятно произнес:

— Сынды[32].

Хамза находился в длительной командировке в Уральске. Подъезжая к Макату, он впервые не увидел Санди у стены.

Имя «Сынды» не привилось, оно держалось за ней месяц, пока Санди не вышла из больницы и сразу же не отправилась к поезду. И Макат снова стал Макатом, с его уходящими в мягкий оседающий грунт домами, выстроенными еще в тридцатых годах, с лесом старых деревянных и новых металлических вышек, с его резкими, торопливыми парнями, которым их отцы один за одним уступали свои места на промысле. И с встречающей поезда Санди…

Вскоре Хамза с помощью Жании и врача уговорил Санди поехать на лето в Шенгельды. Аул близко, всего в шестнадцати километрах от поселка, машины ходят каждый день. Здоровье надо беречь… Санди согласилась. Она поехала с меньшим сыном Хамзы Нурланом, которого воспитывала с малых лет.

Теперь эта встреча с Амиром. Как-то она перенесет ее?..

Не спалось в эту ночь и Санди. Нурлан уснул сразу, недовольный грустными сказками бабушки. Но это не значит, что утром он встанет раньше ее. Санди всегда встречала солнце у очага.

В юрте не жарко. Туырлык[33] со всех сторон был подвернут, и через открытые решетки кереге тянуло слабым ветерком. Он приносил запахи трав, оживающих сейчас от ночной прохлады. Приближение дальних поездов она чувствовала всегда заранее, всем своим существом. Она спала на полу по давней привычке степных людей и потому, что ее сын Наби был еще солдатом. Гул же долетал до слуха только тогда, когда составы проходили мимо аула…

В доме гостеприимного Кумара ворочался с боку на бок Амир. Он был взволнован неожиданной встречей с Санди, без которой когда-то не мыслил своей жизни. Но ведь сколько воды утекло с той поры, когда он был влюблен! Того, что пережил он, казалось, хватило бы на двоих-троих. Что же его беспокоит? Почему так саднит сердце?..

Желая заглушить тревогу, Амир стал думать только о том, что ждет его завтра.