Колояр. Дилогия (СИ)

— Даже так? — хмыкнул старик и нарочито медленно провел ладонью по седой щетине. — Тримир Волоцкий — его дед?

— Да.

— Мальчишка знает о нем?

— Как ни странно, Морозов дал ему немного информации по генеалогии своего рода. Но опекун при этом преподнес свою версию произошедшего, чтобы не вызвать недовольство тех людей, которые расправились с Волоцкими.

— Волоцкие, значит, — Жарох застыл на мгновение. — Хорошо. Я согласен. Приеду в монастырь через три дня. Нужно слетать в столицу, кое-что проверить. Да и в самом Торгуеве хочу с осведомленными людьми встретиться.

Он кивнул в сторону светящихся неоном рекламных щитов, которые в наступающих сумерках выглядели красочными разноцветными пятнами на холсте расшалившегося художника.

— Передай Мраку, чтобы не радовался так сильно своей удаче. Я пошел вам навстречу только из чувства справедливости.

«Так я тебе и поверил, старый хрыч, — удовлетворенно подумал Шуст. — Ты что-то скрываешь. Судя по твоей реакции, фамилия Волоцких для тебя не пустой звук. Знать бы еще, каких скелетов в шкафу ты прячешь».

— И еще передай Мраку! — сухой палец с пожелтевшим ногтем уперся в грудь Старцева. — Ни при каких обстоятельствах не вмешивайтесь в мои методы обучения, даже если мальчишка будет подыхать на ваших глазах! Сразу же уйду!

— Передам, — твердо пообещал артефактор.

****

Появление странного старика в поношенном темно-сером костюме на территории монастыря не осталось незамеченным. После обеда во время небольшого перерыва на всех углах судачили, кто бы это мог быть. По реакции преподавателей самые внимательные вынесли вердикт, что нас посетил бывший наставник, которого замучила ностальгия. Но еще больше удивились кадеты, когда увидели старика во время ужина. Как будто тот и не собирался покидать школу в ближайшее время. Он сидел рядом с комендантом, Мухомором и Шрамом за одним столом и мелкими глотками пил компот. А сам зыркал по сторонам своими водянистыми глазами, особо ни на ком не акцентируя внимание, но многие ученики по непонятным причинам отводили глаза, чувствуя давящую тяжесть в голове и невнятный шелестящий шепот, грозивший натянуть любопытные гляделки на филейную часть. Кто-то мог посчитать такие странности за проделки привидений, которых в монастырских стенах насчитывалось аж пять штук (об этом знали все кадеты, от малышей до выпускников), но особо сообразительные сразу же связали шепот с возможностями старика. Ну, что сказать: тип на самом деле был неприятный, с морщинами, избороздившими лицо подобно трещинам на льду замерзшего озера, с небритыми щеками и плотно сжатыми губами.

После ужина у нас было лишь одно теоретическое занятие по основам выживаемости в малонаселенных районах. Вел его, конечно, Жуков. Я уже знал, что у каждой возрастной группы было не больше трех преподавателей. И каждый мог брать по нескольку уроков, являясь универсалом во многих дисциплинах. Наставник Жуков, например, помимо указанных Основ и рукопашного боя, тянул теорию и практику огнестрельного оружия. Были еще два наставника: Шмель и Хромой. Они были моложе Жукова на несколько лет, и пришли в школу гораздо позже, только после службы у клановых князей. Шмель вел химию (яды, изготовление взрывчатых веществ, психотропные вещества), а Хромой учил как правильно вести себя на допросах, уходить от слежки, запутывать следы, пытать пленных в условиях тюремной камеры и в «поле», где умение «расколоть» языка за несколько минут ценится гораздо выше, чем допросы за столом).

— Кадет Волоцкий! — Жуков окликнул меня, когда я вместе с пацанами постарался побыстрее прорваться в коридор. Окончание занятий давало некоторое время заняться собой, поболтать с товарищами, тайком выкурить сигарету в туалете, принять душ и приготовиться ко сну.

— Я! — пришлось остановиться как вкопанному.

Стрига, пролетая мимо, хлопнул меня по плечу, показав жестом, что ждет меня на выходе.

— Даю десять минут подняться в казарму, переодеться в спортивную форму и быть в тренировочном зале.

Нифига себе! За что такое наказание? У меня другие планы были вместо того, чтобы скакать по тренировочному кругу. Может, это дополнительное занятие? Ясно, что по рукопашному бою я еще слаб. Неужели сам Жуков решил подтянуть меня?

— Но….

— Время идет, кадет! Никаких «но»! — без эмоций произнес Жуков. — Малейшее опоздание карается нарядом вне очереди. Выполнять приказ!

— Есть! — пришлось лететь по коридору как наскипидаренному, не обращая внимания на возгласы Стриги, который ничего не понимал, что происходит. А я, получая пинки от старших кадетов и подзатыльники от средних, прорывался сквозь толпу, бушующую в узких коридорах. Время! Оно сейчас тикало неумолимо, приближая к страшной развязке: чистить картошку на кухне после отбоя.

— Волоцкий, в рыло выпрашиваешь? — завопил Губа, когда я чуть не сшиб его на входе в казарму. Одна створка отлетела в сторону и ударила того по локтю довольно болезненно. — Стоять, мелкий!