Колокол и Канарейка

– Да вот – видала? – забор красить вздумали у пляжа, так я шёл туда на прогулку и упал прям на ведро с краской… – поморщившись от отвращения, объяснил он. Я, к своему облегчению, сквозь плохо запахнутый халат Колокола разглядела дугообразный синяк у него на груди. Хотя, кто ж знает, вдруг это не от ведра…

– Не повезло… – произнесла я задумчиво. – И мне не повезло…

– Смысле? – участливо спросил он, садясь рядом на синий кафельный пол.

– Мне кажется, что в этом санатории что-то неладно… – с отчаянным вздохом выложила я все свои опасения. Я надеялась, что он легко опровергнет этот страх…

– Тебе не кажется, – после короткого молчания серьёзно объявил он, уставившись в стену страшным взглядом голодного зверя.

На этом его слова и кончились.

Колокол встал и пошёл в противоположную сторону от меня.

Я поднялась и оперлась о машинку локтем.

То есть, пояснений не будет?

Ну, слава Богу, я не шизофреник. И тут реально что-то не так.

И тут голову мне прострелила одна жгучая мысль.

Колокол ведь мог просто не пойти вечером наблюдать за чайками, отоспался бы. И в чём соль, товарищи? Во мне? Мы познакомились случайно и с какого-то лешия он решил вдруг пойти со мной смотреть на птиц? Да и смотрела-то только я, значит ему просто хотелось показать мне животных так, чтоб я ещё и их действия комментировала? Зачем?

Я догнала его у самой стены, он сидел на стиральной машине с низко опущенной головой и что-то бормотал.

– Слушай, я ничего не понимаю, – начала я, резко схватив его за плечо. Я жаждала ответов на все мои вопросы и говорила совершенно серьёзно. – Чайки же не просто так были?

– Ну да, – отстранённо буркнул он, дёргая плечом, но я не отпускала.

– Зачем?

– На всякий случай. Чтоб понимала. Это единственный способ тебя защитить.

Эти мрачные слова, произнесённые с отсутствием интонации, явно были вырваны из контекста.

От непонимания я разозлилась. В груди нарастал колючий выпирающий клубок рычания, который я подавила, развернувшись и уйдя в свой номер.

Время чуть перевалило за полдень. Я спустилась выпить кофе на первый этаж. Там находился широкий зал с выходом-аркой на ресепшн. Плитки в виде шахматной доски, столики, покрытые коричневой скатертью, под высокой зеленью, росшей в отдельной грядке, насыпанной за мраморной стенкой впритык к окну под самый потолок. Слева от кассы, где за витринами стояли пирожные, а на столе, накрытом белой кружевной салфеткой, корзинки с булочками, находилась большая дверь с надписью SPA над ней. Из неё как раз выходил тот самый белобрысый парень, с которым я вчера столкнулась.

Я сидела в плетёном кресле и наблюдала за попугаями в клеточках, стоящих на мраморной стенке. Они свистели и трещали. Странно, что меня в последнее время начали притягивать птицы, мне иногда даже хотелось повторить их движения и звуки. Влияние Колокола? Эх, будем считать, я на него обиделась.

– Здрасте, – мимо меня прошёл красноглазый, но он был в тёмных очках, поэтому я не смогла удостовериться в цвете его радужки.

– И вам, – я кокетливо приложила палец к щеке. И правда, очень красивый…

Да, о вкусах во внешности не спорят, но я расскажу. У него бледное лицо с узкими, поднятыми вверх углами челюсти и чуть вздёрнутый нос. Волосы почти белые, в маленьком хвосте. Глаза лисьи, но от этого не становящиеся неприглядными. Брови как у меня, не выщипанные, постоянно в движении. Телосложение тощее, но плечи широкие, а на правой ноге и правда прикреплён металлический протез чуть ниже колена.

Молодой человек прошёл немного дальше и сел за столик.

Он наблюдал за мной. Зачем – непонятно, но это меня насторожило. Если в этом санатории водится всякая ересь, то лучше держаться подальше от неё.

Я всё-таки свистнула в ответ попугайчикам и пошла наверх к себе. Белобрысый тоже заторопился, встал и пошёл следом, немного отставая. Я прибавила шагу, но он сделал тоже самое, даже с протезом.

У меня сердце ёкнуло, а в позвоночник будто шурупов навтыкали, в горле отдавался настойчивый, рвущий гортань стук. Я побежала, поскальзываясь на ступеньках и с ужасом услышала, что и он тоже.

Влетела в номер я реактивным самолётом, но дверь закрыть не успела – белобрысый стоял уже позади меня.

Мне на шею капнуло что-то вязкое и тёплое. Я, дрожа, подняла голову и встретилась глазами с монстром.

Во рту у молодого человека ровными рядами желтели острые акульи зубы. С клыков размером в мой палец (причём, средний) капала розовая слюна. Глаза, с которых слетели очки, заполнились кровавой дымкой, на щеках появился больной румянец.

Монстр резко развернул меня к себе и начал с остервенением разрывать погрубевшими острыми ногтями мой джемпер.

Я стояла не дыша. Крик наткнулся на стенку ужаса в моём горле и давил в неё со всей силы, но я даже моргнуть не могла, глядя на вампира широко раскрытыми глазами, полными истерического страха.

Лифчик на мне скользнул вниз. Монстр шумно втянул ноздрями воздух и, до боли сжав мне плечи, чтоб не дёргалась, (а я и не могла), потянулся зубами к моей груди.

Я поняла, что если не закричу, то умру.