Колокол Люцифера

В своём фундаментальном труде 1925 года «Моя Борьба» (Mein Kampf) Адольф Гитлер писал: «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счёт именно германского ядра в её высших слоях населения».

Отношение нацистов к разным славянским народам сильно различалось. В 1942 году Гитлер заявил о том, что единой группы славянских народов не существует, а разные славянские народы принадлежат к разным расам.

По мнению фюрера, словаки, хорваты и болгары имеют тюркские и монгольские корни, единого польского народа не существует в природе, поляков объединяет лишь общий язык, а в этническом плане это несколько разных народностей с разным происхождением и соответственно, с разной способностью к ассимилированию немцами. В Польше немцы различали целых пять расовых зон. Гитлер считал, что половина чехов имеет нордические корни и подходит для ассимиляции немцами, а вторая половина происходит от тюркских и монгольских предков появившихся на польских землях в период массового переселения народов и монгольских походов в Европу.

Белорусов и украинцев нацисты считали побочными ответвлениями арийской расы. По мнению нацистов, белорусы и украинцы по этой причине на протяжении веков подвергались насильной русификации. Вопрос о принадлежности белоруса или украинца к арийской расе, как полагали нацисты, следовало решать индивидуально, исследуя как родословную, так и внешние признаки (цвета волос и глаз, антропометрические параметры).

О чём молчала нацистская пропаганда

Главной проблемой нацистской пропаганды перед вторжением в СССР было внятно объяснить странное поведение руководства Третьего Рейха и самого Гитлера в 1939 году, причины, побудившие гитлеровское правительство заключить с врагом Германии пакт о ненападении с СССР и последующий договор о дружбе.

Сложно было пропагандистам объяснить собственному народу совместный с Советским Союзом раздел Польши и одобрение нацистским правительством советской агрессии в Европе в 1939 — 1940 годах. Молчали гёббельсовские подручные про согласие гитлеровского правительства на захват «жидо-большевистскими дикарями» цивилизованных Балтийских стран и войну с Финляндией, прямо угрожавшей интересам Рейха в соседней Скандинавии.

Вот что писала газета «Народный обозреватель» (Völkischer Beobachter) по поводу пакта Рибентроппа-Молотова: «Германия, стоявшая на краю пропасти, получила полтора года отсрочки, в течение которой мы смогли подготовится к предстоящей войне с большевизмом».

Те же самые аргументы в пользу пакта приводились и в СССР. И та и другая сторона не афишировали действительный смысл заключённого соглашения о ненападении — раздел Польши и гарантии безопасности с обеих сторон при захвате её территории. И та и другая сторона после 22 июня 1941 года стала использовать утверждения своего противника о передышке для подготовки к войне в качестве доказательства у врага агрессивных планов.

Советская оккупация восточных польских территорий в первые месяцы Второй мировой войны совсем не упоминалась в нацистской пропаганде в качестве доказательства советской агрессивности. Хотя именно это как раз и могло свидетельствовать о военной угрозе с Востока. Пропагандисты робко пытались представить Германию защитницей Финляндии, оказавшей ей посильную помощь, но не посмевшей вступить в войну на её стороне по причине нежелания вступить в прямое столкновение с Советским Союзом, к которому Германия ещё не была готова.