Колокол Люцифера

Гитлер в своей книге «Моя борьба» так описывал основной метод эффективной пропаганды: «…чем чудовищнее солжёшь, тем скорей тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придёт им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идёт о лжи чудовищных размеров, они всё еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что вероятно всё-таки здесь есть доля истины. Вот почему виртуозы лжи и целые партии, построенные исключительно на лжи, всегда прибегают именно к этому методу. Лжецы эти прекрасно знают это свойство массы. Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи да останется».

Ложь, чтобы ей поверили, нужно повторять, повторять и ещё раз повторять. Об этом постоянно напоминал своим подчинённым рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии: «Ложь, сказанная сто раз, становится правдой. Мы добиваемся не правды, а эффекта. Вот в чём секрет пропаганды: те, кого предполагается ею убедить, должны быть полностью погружены в идеи этой самой пропаганды, не замечая при этом, что они ими поглощены. Обыкновенные люди обычно гораздо более примитивны, чем мы воображаем. Поэтому пропаганда, по существу, всегда должна быть простой и без конца повторяющейся».

Позволю себе привести ещё несколько цитат рейхсминистра Гёббельса:

— Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм.

— Чтобы в ложь поверили, она должна быть ужасающей.

— Мы добиваемся не правды, а эффекта.

— Человек был и остаётся животным. С низкими или высокими инстинктами. С любовью и ненавистью. Но животным он остаётся всегда.

Пропаганда национал-социализма в Третьем Рейхе достигла своей цели. Немцы впитали в себя весь пропагандистский яд. Они добровольно позволили изувечить своё сознание человеконенавистническими идеями, стали поклонниками нацистских политических культов войны, силы и ненависти.

Они не просто приветствовали введение военной формы для сугубо мирных профессий, а искренне любили появляться одетыми «по форме» вне службы, обожали маршировать по улицам под знамёнами со свастикой.

Не только в государственной и нацистской партийной атрибутике, но и в эмблемах общественных организаций, молодёжных и спортивных обществ, культурных объединений появились имперские орлы и свастика, предметы военного назначения — щиты, мечи, кинжалы. Свастика стала появляться везде, на посуде, зажигалках, женских украшениях. Никто не обязывал украшать свастикой или имперскими орлами одежду и предметы быта, различные фабричные и кустарные изделия утилитарного назначения. Все эти наглядные знаки восхищения нацистами немецкие производители размещали на своей продукции добровольно.

В Третьем Рейхе, как и в фашистской Италии, были очень популярны открытки, на которых изображены дети в военной форме. Немцы покупкой пропагандистских открыток не ограничивались и часто сами фотографировали для семейных альбомов собственных детей, в специально пошитой детской военной форме. Военную форму, в том числе детскую и женскую, можно было взять напрокат в каждом фотоателье.