Колокол Нагасаки

– Ну да, я так и думал. Офицеры без реального военного опыта! Чтобы удовлетворить свое тщеславие, они отдают приказы наивным молодым людям и отправляют их на бойню. Настоящая война – это жестокое дело. Когда ты, с комфортом усевшись в кресле, читаешь книги о войне, ты думаешь, как это прекрасно, сколько мужества и отваги, а затем появляется мысль: «А не сходить ли и мне разочек на войну?» Но реальность совершенно другая. Да и книги, описывающие истинное лицо войны, не были разрешены к печати цензурой. Конечно, есть картины, изображающие сражения Ёсицунэ[68]. Есть и стихи генерала Ноги[69].

Но где же красота в атомной бомбардировке? Я уверен, безумная мысль о новой войне никогда не пришла бы вам в голову, если вы хотя бы ненадолго оказались здесь в тот день и в то время и увидели все своими глазами. Если начнется еще одна война, атомные бомбы будут падать повсюду и миллионы обычных людей будут уничтожены в одно мгновение. После такой войны не останется ни красивых рассказов, ни песен, ни стихов, ни картин, ни музыки, ни литературы, ни исследований. Лишь смерть. Подобно муравейнику, раздавленному катком, вся Земля будет раздавлена этой войной. Разве это не безумство?

– Вы хотите сказать, что Япония побеждена раз и навсегда?

– В Новом Завете сказано так: «Предоставьте месть Мне, Я воздам»[70]. Только Бог может наказать тех, кто несправедлив в Его глазах. Месть – это не наше дело.

– А что нам сейчас делать, как быть?

– Чтобы найти путь, я сижу и размышляю в этой маленькой хижине. Но пока я не нашел ответа.

– Мне бы тоже хотелось побыть где-нибудь в тишине и поразмышлять над этой проблемой.

– Тогда иди в горы и думай! Если вы останетесь в ужасной суете этого мира, вы будете бегать кругами, так и не найдя путь. Вы станете людьми, которые только и делают, что суетятся. Неподвижно стоят синие горы, а белые облака приплывают и уплывают. Я постоянно смотрю на три вершины горы Мицуяма и продолжаю молча размышлять.

Мои посетители ушли в задумчивости. Глубокая тишина опустилась на хижину. Я слышал, как разговаривает сама с собой моя пятилетняя дочь Каяно. Выйдя на улицу, я увидел, что на камнях, хранящих следы атомного взрыва, были разложены черепки, разбитая посуда, осколки бутылок и зеркал. Все подружки Каяно погибли, поэтому она играла в дочки-матери одна, с головой куклы. Она приговаривала: «А дом Кая-тян был большим, там было два этажа. И там была мамочка. Она готовила для меня мандзю[71]. Я спала в теплой постельке. У нас горели лампочки».

Я застыл, наблюдая за ней. Каяно продолжала лепетать, вспоминая прошлое. Я закрыл глаза, и передо мной всплыли воспоминания жизни в нашем доме. Это было похоже на легенду об Урасиме Таро[72], который оказался в великолепном дворце на дне океана. Я открыл глаза, подобно тому как Урасима Таро открыл драгоценную шкатулку, и мой сон развеялся. Вокруг была атомная пустыня…

Подул ветер, и черепица на крыше, казалось, заплакала. Внезапно появился Ититаро. На нем была военная форма со штанинами, перехваченными вокруг лодыжек. После демобилизации он сразу вернулся на родину, где нашел свой город в руинах, а вместо отчего дома – кучу пепла. Обгоревшие останки его любимой жены и пятерых детей разбросало по округе.

– Нет у меня больше радости в жизни, – сказал он.

– У кого же из нас будет радость, если мы потерпели поражение? – ответил я ему.

– Я думаю, вы правы. С кем бы я ни встречался, все говорили, что атомная бомба – это наказание небес. Те, кто погиб, были грешниками. А те, кто выжил, были отмечены особой Божьей милостью. Так значит ли это, что моя жена и дети были грешниками?

– Что вам сказать? Я думаю совсем по-другому. То, что атомная бомба упала на Ураками, было великим актом Божественного Провидения. Это была Божья милость. Ураками должен благодарить Бога.

– Благодарить?!

– Послезавтра будет служба в соборе Ураками по погибшим. Я написал несколько слов, которые собираюсь сказать на этой церемонии. Не хотите ли посмотреть?

Ититаро взял мои записи и начал читать. Сначала его голос звучал энергично, но затем Ититаро стал прерываться: он размышлял, голос его начал дрожать, слезы потекли по щекам.

Вот этот текст: