Колокола Бесетра

У него есть все, а у его отца нет ничего. Но именно отец в свои восемьдесят лет цепляется за жизнь и может жить еще годы и годы. Почему?

У м-ль Бланш забрали поднос. Она подходит к кровати. Удалось ли ему обмануть ее? Догадывается ли она, что он не спит, а только притворяется?

Может, по нормам, о которых говорил Бессон, так и должно быть? Может, паралитики принимаются на пятый день жульничать?

Да, сегодня уже пятый день, как он свалился, и это кажется Могра невероятным. У него такое впечатление, что прошла уже вечность с тех пор, как некий Могра рухнул на мокрый пол туалета в «Гран-Вефуре».

Сегодня суббота, и он гадает, навестит ли его Бессон.

Маловероятно. Утром в субботу его друг обычно лишь наскоро пробегает по палатам Бруссе, пока в машине его ждет жена.

Они живут в просторной квартире на улице Лоншан, в двух шагах от авеню Фош и Булонского леса. На стенах у них висят Ренуар, Гоген, два Сезанна и одна из лучших работ Моне.

Самому Бессону даже не пришлось их покупать. Его тесть Года, смолоду страстно любивший живопись, приобрел за бесценок эти полотна, которые стоят теперь целое состояние. Он вообще дружил с художниками. Часто после работы заходил к ним в мастерские. Чтобы поддерживать с ними еще более тесный контакт, даже купил старую мельницу на реке Луэн, близ Барбизона.

Бессон расширил ее, превратил в настоящий загородный дом, пристроил к ней крыло. Сейчас они с женой, должно быть, уже едут по автостраде N 7.

Ивонна Бессон — одна из самых веселых и терпимых женщин, известных Могра.

Она знает о любовных интрижках мужа и о том, что он не может пропустить ни одной женщины. Возможностей у него предостаточно, и с возрастом это превратилось в навязчивую идею.

Неужели из-за своей болезни Могра начал искать недостатки, уязвимые места у людей, которые его окружают? О любовных похождениях Бессона ходит много разговоров. Поговаривают, что он пропускает через себя большинство своих пациенток, что это стало чуть ли не главным предметом его забот — как два стакана вина у Могра-старшего.

Рене тоже приходилось страдать из-за того, что он не может обладать какой-то женщиной. Не то же ли самое чувствует и Бессон — разумеется, при прочих равных условиях. Не кажется ли ему, что это его унижает? Разве это не стало для него драмой, с тех пор как его физические способности пошли на убыль?

Однажды вечером, после ужина, когда их жены отправились попудрить носики и они остались вдвоем, Бессон доверительно сказал ему:

— Понимаешь ли, мой милый Рене, с тех пор как я не уверен, что сумею дойти до конца, я предпочитаю заниматься этим в местах, где можно найти предлог внезапно прекратить наши игры.

У себя в кабинете, между двумя дверьми, в приемной, которая есть у него в Бруссе… А м-ль Бланш уже прошла через его руки? Или еще пройдет?

Бессон д'Аргуле знаменит. Он обладает всем, что хоть как-то может польстить самолюбию человека. Не проходит ни одного года, чтобы он не получил диплом почетного доктора какого-нибудь зарубежного университета, сидит в президиумах конгрессов, приводящихся в самых разных уголках света.

Выходит, что самое важное для него — это уступчивость случайно встреченной женщины, задранная юбка, обнаженная грудь, ритмичные движения, которые он всякий раз боится не довести до конца.

Могра ошибался, полагая, что его друг для самоудовлетворения стремится к почестям. Ему гораздо важнее лишний раз доказать свою мужественность и вместе с тем убедиться, что его очарование еще действует…

Могра уже сожалеет, что стал размышлять об этом, поскольку теперь в голову пришли не слишком приятные воспоминания. Сам он никогда не отличался особой мужской силой. Он узнал это еще юнцом, когда вышел из дома между двумя доками в Фекане. Он помнит устремленный на него взгляд, когда он беспорядочно задергался, потому что боялся неудачи. Женщина была молоденькая, со смазливой мордашкой и приятным телом.

— Это все потому, что слишком уж ты стараешься.

Если б ты столько об этом не думал…

Он не был импотентом. Во всяком случае, не был им еще несколько дней назад, хотя способности у него и впрямь ниже средних. Однако он и в этом не уверен: ему никогда не хватало смелости расспросить на сей счет кого-нибудь из своих друзей, а когда те начинали рассказывать о своих подвигах, он подозревал их в бахвальстве.

Единственным критерием было отношение к нему самих женщин.

В принципе он им нравится. Поначалу они с любопытством посматривают на него, словно он не такой, как другие.

Действительно ли он не такой, как другие? Он готов в это поверить. Но разве каждый не считает себя не таким, как другие?

Почему большинство женщин очень скоро начинают относиться к нему покровительственно, порой даже поматерински? В Фекане это было понятно. Он тогда был просто юнец, которого один вид нагого женского тела буквально приводил в дрожь.

Но теперь-то? От него зависят сотни людей. Он занимает в городе весьма видное положение, ежедневно принимает важные решения, которые имеют серьезное влияние на общественное мнение, когда речь идет о политике, театре, литературе и даже бирже.