Читаем Колокола истории полностью

Кто-то скажет: ясное дело, Герар консерватор, а то и реакционер, тем более что считает причиной регресса XIX в. Великую французскую революцию (называя ее, кстати, реакционным явлением). Здесь Герара можно упрекнуть, но не за то, что он увидел упадок в XIX в., а за то, что выдвинул в качестве причины французскую революцию. Последняя сама была, прежде всего, следствием ряда процессов и тенденций, которые, по логике Герара, следует назвать упадочными. Эти тенденции вытекали из логики развития, саморазвертывания Старого Порядка,[54] что не делало, однако, революцию автоматически неизбежной. Но здесь я не стану ни спорить с Гераром, не упрекать его, а переведу проблему в другую плоскость: а почему, собственно, мы должны в принципе принимать упреки типа: «Это реакционер (и потому это плохо и, предполагается, ошибочно)»? Что, революционеры лучше реакционеров, а революция лучше реакции? Почему возможен аргумент: «А-а, реакционер, все ясно». Аналогичным образом возможно: «А-а, революционер, все ясно». Т. е. спорить не о чем. Почему революция это абсолютно лучшее? Материальная и духовная история тех стран, где происходили революции, этого не подтверждает.

В целом революции суть лишь нормальные не хорошие и не плохие явления для определенного потока исторического развития и для определенной эпохи мирового развития. Не менее нормальные, чем контрреволюция и реакция, которые тоже не плохи и не хороши (к тому же всегда остаются вопросы: для кого; в какой степени; в какой перспективе). Но дело в данном контексте не в этом, а в том, что Герар увидел упадок, регресс и деградацию (или, по крайней мере, их элементы) там, где обычно видят только всепобеждающий прогресс, «эпоху оптимизма».

Герар не одинок в своей оценке. Уже упоминавшийся Х.Зедльмайер тоже, как и американский историк, пишет об утрате, которая произошла на рубеже XVIII

XIX вв., об утрате середины, равновесия, что нашло отражение в развитии (упадке упадок и регресс суть такие же равноправные формы развития, как прогресс) общества, культуры, искусства, литературы. «Вырождение» так назвал М.Нордау свою книгу о культурно-психологической ситуации в Европе, в европейском искусстве последней четверти XIX в. Много десятилетий спустя к аналогичным мыслям в книге «Против искусства и художников» пришел Ж. Гимпель. Можно было бы привести длинный ряд имен и книг, в которых речь идет именно об «объективном упадке» (П.Шоню) Европы Х1ХХХ вв., т. е. современной эпохи, эпохи капитализма, однако это увело бы нас далеко от темы. Ограничусь констатацией того, что в подобной (decline and fall) точке зрения нет ничего необычного и алогичного, напротив, она и логична, и исторична.

Нет и не может быть единой всеохватывающей формы развития, скажем прогресса. Он всегда осуществляется за чей-то счет; следовательно, рядом с ним, как смерть подле рыцаря на картине Дюрера, должен быть регресс, упрощение, упадок (каких-то групп, идей, форм). И чем больше и ярче прогресс, тем больше и темнее должна быть его оборотная сторона. Вся история и XIX («жюльверновского»), и XX вв. служит подтверждением этой мысли. Не случайно XIX в. стал Днем Современности, а XX Ночью. И это притом, что прогресс в тех измерениях, о которых писал Герар, налицо не только между XIX и XVIII вв., но и в еще большей степени между XX и XIX вв. Но и регресс, показатели которого привел Герар, совершенно очевиден в сравнении не только между XIX и XVIII вв., но и XX и XIX вв.

Если взглянуть на более длительный исторический период, то аналогичные соотношения фиксируются, например, в античной истории. Римская империя эпохи Антонинов (96192 гг. н. э.) переживала экономический расцвет; с материально-вещественной точки зрения это было лучшее время в истории римского народа, его акте, нечто вроде Х1ХХХ вв. в истории Капиталистической Системы. Но эта эпоха материального прогресса вовсе не была пиком в развитии ни римской культуры, ни Античной цивилизации. То же с Древней Грецией. Пик материального, технико-экономического развития это эпоха эллинизма III начало П. в. до н. э., но именно этот период характеризуют как эпоху упадка античного общества, противопоставляя V началу IV в. до н. э.

Расцвета чего спрошу я? Упадка чего?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука