Колокола Обречённых

Православные! Молитесь Господу после нашей общей, краткой весьма и неполной вкупе, исповеди. Молитесь Матушке Божией, Богородице. Святых молите наших, кому ближе какой. Ты же, Отче Феофан, возьми с собою мужчин, кто покрепче и ступай с моим благословлением, поднимись на колокольню, да звони набат – пусть слышат люди окрест, что здесь, в храме спасение. Теперь, приступите к нам с Отцом Александром те, кто желает крещаться. Спокойно, добросердечно, подходите и станьте тут, перед нами. Отец Александр прочтёт Символ Веры. Внимательно слушайте и пропустите слова эти через сердце своё. Это – камень, на котором держится Святая Православная вера наша. Знать его каждый христианин должен наизусть, но, понимая, что происходит, беру грех тех, кто не знает его на себя – такие обстоятельства.

И Отец Александр громким своим, старческим голосом начал читать Символ. Отец Паисий ходил между крещающимися, крестил, окропляя святой водой – а её было немного, никто ведь не готовился. Со колокольни ударил набат – Слава Богу, диакон добрался до колоколов. В храм вбежал человек от Григория и поведал, что в целом на площади и вокруг храмов мужики уже извели мертвецов и теперь отправились группами по концам села – изводить там. Окончив таинство, Отец Паисий выдал набожным старушкам-прихожанкам храмовый запас нательных крестиков – чтобы раздавать новокрещенным и во главе крестного хода, вывел людей на площадь.

Там, на площади, уже собирались люди с вилами, топорами, косами – кто уцелел в эти страшные ночь и утро, уже разбивались на группы, выбирали старших. С разных концов села тянулись люди – кто прятался по домам от мертвецов. Картина была жуткая. Кругом всё залито кровью, мозгами, гноем, чем то ещё. Отрубленные руки, ноги, головы. Туловища. Где-то что-то пытается ползать, шевелиться. Люди тут же рубят это в куски. В глазах – боль, страх, злость. Люди видят – а в голове не укладывается. Трясут головами, пытаются стряхнуть наваждение, но нет – это самая настоящая реальность.

На мотоцикле подкатил Гриша Алпатов. Подошёл к Отцу Паисию, благословился, взяв его за локоть отвёл в сторону, тихо о чём-то пять минут беседовал. Весь оборванный, в кровище или ещё какой иной субстанции, Григорий отошёл от батюшки, подозвал пару мужиков с топорами и начал им что-то объяснять. Мужики мотнули головами, подтвердив что поняли – а авторитет Алпатова уже был непререкаемым – и подойдя к батюшкам, стали созывать народ, разбредшийся уже было по площади. Люди стягивались и через пять минут перед Отцом Паисием и Гришиными мужиками уже собралась толпа.

– Люди! Послушайте теперь, пожалуйста, минуту внимания! – поднял вверх крест настоятель. – Надобно теперь, нисколь не отлагая, кто в силах, убрать гнусные останки с площади и улиц – сейчас подъедет техника – в неё и грузить. Этим пусть займутся женщины и старые люди – благослови вас Господи – страшный труд, ужасный. Скрепя сердце – сделайте это, такой наш крест сегодня. Мужчины, кто вооружён – скоро будут собираться здесь, на площади у храмов. Руководит нашим ополчением христовым Григорий Алпатов, благослови его Господи! Семён – его вы все знаете! Его Григорий оставил с мужиками тут на площади старшим пока – его слушайте все! Мы теперь в храм – крещать, исповедовать. Туда всех, кто желает крещаться, шлите. Теперь говори, Семён!

Семён, здоровенный мужик лет пятидесяти, одетый в военизированный костюм и резиновые болотные сапоги, поднялся на крыльцо бывшего хозяйственного магазина.

– Так, соседи, значит! Мы все, кто сегодня ночью тут от покойников отбивались, мужики, берём, короче, власть на селе в свои руки! Григория Алпатова – старшим выбрали! Такое вот, значит, дело. Покойники эти на селе ещё есть, и мужики с Григорием их, значит, ищут щас и изводят. Вот что вам надо знать об этих покойниках ёбаных: значит, первое – хуй знает откуда они берутся и почему, но понятно, что все они нежить, неживые. Они сначала чахлые – первое время, а потом становятся побыстрее – и поопаснее. Как видят человека какого – или корову там, например – то нападают. Очень цепкие, бляди, стараются кусать. Если тебя укусили – всё, пиздец тогда, сам через минут десять таким станешь. Тут сразу скажу: случаи такие среди нас ночью были. Вовку Томилина вот… пожрали. У меня, блять, на глазах прямо. Таких мы сразу рубим, а чё делать-то? Второе, значит: по-одному не шляйтесь нигде. Берите косы, лопаты, топоры. Рубите в голову – тада они, типа, подыхают от этого. Но тоже не окончательно и не все. Короче – смотрите внимательно.

Теперь что Гриша передать сказал. Кто старые и слабые – те идите домой и смотрите телик и слушайте радио – там, наверное, скажут и объяснят – чё это такое, значит. От других всех сейчас надо вот что сделать: разбивайтесь человек по пять все и выбирайте старшего себе. Значит, трупы эти все, блять, вилами и на прицеп – трактор щас пригонят. Руками не трогайте – мало ли чё… За околицу вон их – и сжечь нафиг. Потом по улицам идите и там собирайте. Ну и так далее. У меня всё теперь. – и Семён, надев кепку, покинул свою трибуну.

***