Колокольчики судьбы

– Куда идем?

Алла Николаевна от злости стала даже некрасивой, но на открытый конфликт не решилась.

– Пожалуй… – кисло сказала она, – лучше вернуться в клинику. Работы много…

– В клинику, так в клинику, – охотно согласилась Катя, давая понять, что куда бы они не направились, она не отстанет.

Так они и прошествовали назад в роддом дружной троицей: задумчивый Андрей Поликарпович посередине, злющая Одинцова справа и торжествующая Катя слева.

Перед входом дамам пришлось отцепиться от своего спутника, потому что втроем по лестнице и переходам было не пройти. Алла Николаевна смерила Катю уничтожающим взглядом напоследок и, приторно-ласково попрощавшись с Гольцевым, свернула в свое отделение.

Андрей Поликарпович рассеянно ответил "спасибо" на Катино "удачной вам работы" и исчез за дверью гинекологии. Девушка не стала пробираться за ним в отделение. Она почувствовала, что ужасно устала. Как, оказывается, тяжело поддерживать разговор, когда собеседники тебя игнорируют!

Остаток рабочего дня прошел беспокойно. Катя несколько раз навестила гинекологическое отделение под разными предлогами, пока на нее не начала подозрительно коситься дежурная медсестра. Гольцев каждый раз оказывался в разных местах, но ничего подозрительного в его действиях она не заметила: осмотр пациенток, беседы с коллегами, просмотр анализов, заполнение историй болезни. Немного успокоившись, она решила, что тот действительно хочет приберечь свои черные дела до ночного дежурства.

"Надо бы проверить остальных,” – нахмурилась Катя, вспомнив что в роддоме сегодня появился не один Гольцев, и снова помчалась на обход клиники.

Завхоз ей попался дважды. В компании Зиночки и маленького, но внушительного дворника он шествовал по роддому, принимая дела. Новенькая медсестра Валентина под руководством коллеги из приемного отделения что-то старательно писала в журнале. Даже злобная Одинцова не занималась ничем, что могло бы насторожить.

Сделав несколько кругов по больнице, Катя окончательно выбилась из сил и несказанно обрадовалась окончанию рабочего дня. Она пристроилась за деревом рядом с остановкой и стала внимательно следить за уходящими домой медиками, чтобы убедиться, что все ее подозрительные подопечные покинули здание.

Гольцев смылся первым, и рассерженное лицо Одинцовой, упустившей его, было для девушки отрадной картиной. Медсестра Валентина ушла вместе с двумя другими девушками. Они болтали и смеялись, не забывая бросать кокетливые взгляды на встречных молодых людей. Завхоз Борейко вышел последним. Выйдя из здания, он неодобрительно посмотрел на небо, обернул шею шерстяным шарфом поверх пальто, хотя на улице было градусов восемнадцать, и вразвалку протопал в сторону перекрестка.

Катя с облегчением вздохнула. Первый день был позади. Даже если вся эта компания Хлебниковские агенты, на сегодня диверсии отменяются, поскольку в роддоме никого из этой четверки не осталось. Нужно быстро мчаться к себе и докладывать руководству, что вместо одного здесь появилось сразу четыре человека.

К остановке как раз подкатил троллейбус, как обычно набитый битком. Катя подумала и решила пойти пешком. В конце концов четыре остановки – не такое уж большое расстояние, да и торопиться ей некуда. Она не спеша зашагала в нужном направлении, с интересом глазея по сторонам.

"Я – в девятьсот пятьдесят четвертом году!" – с восторгом думала она, разглядывая людей, здания, автомобили и редкие вывески.

Она так засмотрелась на работающий подъемный кран, что не заметила и толкнула человека, стоявшего над открытым канализационным люком с мотком провода в руках.

– Ах, ты, ..... – нецензурно обругал ее мужчина, едва удержавшись от падения в колодец.

– Извините пожалуйста, – пролепетала Катя, поспешно отступая в сторону.

Воображение живо нарисовало картину: рабочий не успевает сохранить равновесие, падает в люк и разбивается насмерть. При этом он, по закону подлости, оказывается Катиным дедушкой, который теперь уже никогда не женится на бабушке и у них не появится Катина мама и – ясное дело – сама Катя.

"Мне же сказали, что крайне нежелательно бывать где-либо кроме квартиры и роддома,” – вспомнила она и испуганно прибавила шагу, теперь уже не глядя по сторонам и тщательно избегая столкновения с прохожими.

По счастью, чем ближе подходил она к дому, тем меньше людей приходилось обходить, и Катя развила приличную скорость. Не снижая темпа она вбежала в подъезд, взлетела вверх по лестнице и, быстро справившись с замками, захлопнула за собой дверь.

"Уф! – радостно выдохнула она, прислонившись спиной к двери. – Наконец-то я одна!"

Но она ошибалась. В квартире кроме нее находились еще люди.

Лосев-младший, напившись по случаю своей несчастной любви и не вернувшись ночевать на дачу, поднял страшный переполох в семействе. Мамаша и папаша невезучего Ромео первой утренней электричкой примчались в Москву и ворвались в квартиру через пять минут после Катиного ухода на работу. Вначале они несказанно обрадовались.

– Мальчик мой! – кричала мадам Лосева, обнимая и целуя ненаглядное дитятко.