Колокольчики судьбы

Катя отступила назад и уперлась спиной в закрытую входную дверь. Надо бежать! Она нащупала рукой дверную ручку, но в этот момент в подъезде послышалось шарканье ног и глухие мужские голоса: "Веревку взял?.... Ага… Не коротковата?…"

"Засада!" – ахнула Катя, решив, что за дверью находится вторая часть вражеской агентурной группы. Даже если она успеет отпереть дверь и выскочить наружу, там ее схватят и свяжут.

Шаги и голоса снаружи затихли. Это сосед из квартиры напротив со своим приятелем, вооружившись веревкой, отправились буксировать заглохшую "Волгу" к гаражам, но девушка решила, что враги затаились.

“Спокойно, – приказала себе Катя и сжала кулачки. – Первое правило чейзера – все конфликты пытаться решить мирным путем.”

– Н-не н-надо нервничать! – дрожащим голосом произнесла она, ощупывая взглядом комплекции нападавших.

Как ни прикидывай, с тремя ей все равно не справиться, тем более, что на лестнице еще двое.

– Что-о-о-о? – возмущенно выкрикнула мадам Лосева, весь день в уме репетировавшая, как она будет выставлять непрошеную невестку из квартиры.

Она двинулась прямо на Катю, уперев руки в боки.

– Ты меня еще учить будешь?!

"Мирным путем не получится, – быстро поняла девушка. – Переходим ко второму правилу чейзера – если первое правило не сработало, применяем силу и смываемся!"

Она крепко обхватила пальцами найденный в сумке ключ и приготовилась прорываться в свою комнату. На свою беду Лосев-старший оказался ближе всех к ее двери.

"Вперед. Отклонилась. Бросок. Тренер Сапаров бы мной гордился,” – мельком подумала Катя, когда безвольное тело главы семейства грузно повалилось на пол.

– А-а-а-а-а-а? – испуганно выдохнула за ее спиной страшная женщина, но девушка не слушала.

Она уже открыла замок, вбежала внутрь и захлопнула за собой дверь. Вернее захлопнула бы, если бы упавший Лосев-старший не перекрыл проход своим телом.       Мужчина упал крайне неудачно для Кати и для себя. Ноги и туловище остались в коридоре, а голова и плечи оказались в Катиной комнате. Девушка быстро присела на четвереньки и принялась выпихивать его наружу, изо всех сил толкая круглую голову, как наиболее выступающую часть тела.

Лосев-старший и сам желал бы выбраться в коридор, но при падении слегка потерял ориентацию и упорно лез обратно в комнату, цепляясь руками за дверной косяк. Оба пыхтели и кряхтели от натуги.

– Подождите! – раздался потрясенный голос младшего Лосева, который только сейчас обрел дар речи. – Это не она!

Катя и Лосев-старший разом прекратили свою тянитолкайскую борьбу.

– Не она? – слабым эхом повторила мадам Лосева, в панике прижавшаяся к стене.

– Не она, – уверенно повторил Федор, шагая вперед. – Девушка, вы кто? Что вы здесь делаете?

Катя быстро спрятала руки за спину, съежилась в комок и настороженно следила как Лосев-старший, сопя и отдуваясь, принимает вертикальное положение.

– Я – племянница из Воронежа. Дочь родной сестры Георгия, Анны, – заученно выпалила она.

Аспирант филологического факультета почувствовал, что у него вырастают крылья. Весь день он безмерно мучился и страдал от того, что ничего не мог вспомнить про загадочные предметы женского туалета в ванной. В результате напряженной работы его мозга отдельные детали предательства прекрасной работницы химчистки и выпивки с Башкатовым восстановились в его голове, но все остальное по-прежнему было покрыто мраком неизвестности. Ну не мог же он в самом деле привести домой Раису и совсем ничего не помнить об этом!

– Это ваши чулки и помада в ванной? – с восторгом кинулся он к Кате.

– Мои, – опасливо подтвердила та, на всякий случай отодвигаясь подальше.

– Мама! – с укором взревел Федор на всю квартиру. – Это ее чулки! Не было здесь никакой Раисы! Да, признаюсь, выпили с Вахромеевым, но никакой Раисы не было!

"Прости, Вахромеев,” – мелькнула мысль, но не рассказывать же родителям, что пил с уголовником Башкой.

– Если хочешь знать, у меня с ней все кончено! – надрывался счастливый филолог.

После некоторого замешательства все участники недоразумения выяснили кто есть кто и наконец развеяли свои сомнения и подозрения. Больше всех радовался Лосев-младший, окончательно уверившийся в том, что его память осталась при нем. Или почти при нем.

Ужасно смущенная мадам Лосева кинулась на кухню печь пирог, чтобы угостить племянницу "милого Жорочки, которого она любит, как сына", не уточняя, что любовь к Жорочке произрастала главным образом из-за его постоянного отсутствия в квартире.

Не менее смущенная Катя в сотый раз извинялась перед Лосевым-старшим за прием рукопашного боя, а глава семейства добродушно усмехался в усы и отмахивался от ее извинений.

Выкурив трубку мира, то есть отведав по куску вкуснейшего яблочного пирога мадам Лосевой, соседи разошлись по своим комнатам, преисполненные симпатии друг к другу, и Катя наконец получила возможность запереть дверь и послать отчет о сегодняшнем суматошном дне своему начальству.

"Какие милые люди, – думала она, вспоминая ужин и ожидая ответа. – Нельзя везде и всех подозревать!"