Колокольчики судьбы

Она запнулась, не зная что сказать на прощание. Внезапно ей в голову пришла мысль. Она колебалась секунду, но потом решила, что такая малость не может навредить ходу истории и нарушила первое правило чейзера.

– Федя, ты когда пенсионером будешь, – выпалила она, – …ни в коем случае не вкладывай деньги в МММ или другие финансовые пирамиды, понял?

Федор округлил глаза.

– Как сказала? Пирамиды?

– Не важно, – взволнованно всплеснула руками Катя. – Ты, главное, запомни и не вкладывай!

– Какие деньги? Пока я на пенсию выйду, коммунизм уже сто раз наступит, и деньги отменят, – снисходительно улыбнулся ей аспирант.

– Коммунизм – коммунизмом, а деньги – деньгами. Просто сделай как говорю, и все!

– Странная ты какая-то, – озадаченно произнес Федор.

– Обещаешь? – настойчиво спросила девушка, строго глядя в честные глаза Лосева.

– Ладно, обещаю, – отмахнулся филолог. – В магазине-то что купить?

– Ничего не надо, спасибо, – серьезно произнесла Катя, медленно отступая к себе в комнату.

– Ну, я пошел. Пока! – аспирант деловито проверил карманы и скрылся в подъезде.

– Пока… – тихонько попрощалась девушка, вздохнула и вернулась в свою комнату.

Пора.

Она развернула зеркало, настроила генератор и через несколько секунд комната уже была пуста.

Глава 11. Таинственные колокольчики

– После этого я решила, что это задание и было испытанием. То есть, одним из этапов обучения, – произнесла Катя, заканчивая свой долгий отчет.

В кабинете директора института они сидели впятером. С одной стороны стола Катя, во главе – хозяин кабинета, Борис Андреевич, напротив – Изольда и Семен Степанович. У самой двери со скучающим видом расположился Роберт Казарян, заместитель руководителя аналитического отдела.

Изольда Максимилиановна быстро делала пометки в своем блокноте, дедок напряженно хмурил брови, директор задумчиво покачивался в кресле. Вчера девушку встречали из прошлого как героя-космонавта по завершению успешной высадки на Марс. После короткого опроса и осмотра ее отправили в постель, и она проспала семнадцать часов подряд. Сегодня настало время детального рассказа о прошедших двух неделях. Она уже знала, что ошиблась, расценив это задание как учебное.

– Ох и надергались мы за этот проклятый мертвый период, – вздохнул Семен Степанович. – У тебя, конечно, оставалась связь с Сотниковым-Лазуренко на крайний случай, но все равно мы очень волновались. В первую же вылазку в прошлое остаться без связи с нами – это крайне неудачно!

"Не в первую,” – мысленно поправила его девушка, но вслух говорить ничего не стала. Если сейчас начать припоминать ее первые два похода в прошлое, то можно, пожалуй, и отгрести мимоходом за старые провинности.

– Вы – молодец, Катенька, – значительно произнес Борис Андреевич. – Большая молодец!

Девушка радостно вспыхнула. Хотелось, как Лосев-младший, воскликнуть что-нибудь вроде "Служу Советскому Союзу!", но ничего подходящего на ум не приходило и она смущенно промолчала.

– Что ж, подведем итоги, – руководитель лаборатории обвел внимательным взглядом своих сотрудников. – На сегодняшний момент на основании данных, собранных Катариной и аналитическим отделом, можно считать установленным, что колебания временного поля были вызваны естественными причинами и нашего дальнейшего наблюдения и вмешательства в данном отрезке времени не требуется. Согласны?

Казарян молча пожал плечами. Аналитический отдел никогда не говорил твердое "да" или "нет". Они всегда обходились уклончивыми "скорее всего", "наименее вероятно", "вполне возможно".

– Угу, – кивнула Изольда.

– Согласен, – одобрительно кивнул Семен Степанович.

– Ну… В общем, да… – неуверенно произнесла Катя, и пристальный взгляд Бориса Андреевича сразу же переместился на нее.

– Вас что-то смущает, Катенька?

– Не то, чтобы… – замялась девушка. – Только… Перед тем как отправить меня в пятьдесят четвертый год вы говорили о том, что в то время никаких научных работ по воздействию музыки на организм беременных женщин не было… А Гольцев-то, получается, был! И место на кафедре ему предложили…

Она запнулась, не зная как сформулировать отсутствие работ Андрея Поликарповича в истории.

– Ах, да, – директор института кивнул, печально опустив уголки рта. – Вы же еще не знаете…

Он снял очки и потер переносицу.

– Уже после вашего отбытия в прошлое аналитики раскопали множество новых документов. Андрей Поликарпович Гольцев не доехал до Ленинграда. Его сбила машина в тот же день, двадцать первого сентября. Торопился, переходил улицу в неположенном месте и выскочил прямо под колеса грузовика. Водитель не был виноват. Смерть наступила мгновенно.

– Ой! – потрясенно прошептала Катя.

– Да… – вздохнул Семен Степанович. – Редкостное невезение…

– Как ученый он действительно обогнал свое время, – задумчиво произнес Борис Андреевич. – Но ему не удалось ничего воплотить в жизнь. Не успел. Минский архив сгорел в пятьдесят шестом году, и единственными свидетельствами его исследований стали те несколько листков, что мы вам показывали две недели назад.